Однако идея продолжала ее преследовать, более того, чем ближе она подбиралась к цели, тем более усиливалось ощущение, будто ее кто-то ждет, приглашает, нашептывает ей, уговаривая не останавливаться, молит набраться храбрости, наполняет все ее тело жаром возбуждения, несмотря на ужасающий холод.
Стелла три раза поднималась на поверхность, чтобы набрать воздуха. Три раза сильные водовороты отбрасывали ее в сторону, прежде чем она успевала добраться до места, где аномалия течения создала небольшой прудик с неподвижной водой и где лежал большой белый камень, похожий на котелок.
У нее было правило: сделай три попытки, а затем остановись. Оно позволило ей оставаться в живых в пещерах, где еще одна попытка могла превратиться в десять и лишить ее сил повернуть назад и всплыть на поверхность.
Она уже была готова отказаться от своей затеи, но ее удерживал шепот, толкавший вперед, его смутные обещания и настойчивые требования продолжать поиски, он заставил ее потянуть веревку, снова нырнуть и, напрягая последние силы, пробиться сквозь стену белой бурлящей воды к окутанному мраком участку дна.
Там, в тусклом свете фонаря, она увидела камень с углублением внутри и, наклонив голову, направила на него луч фонарика, чтобы рассмотреть, что спрятал там Седрик Оуэн.
Они пришли сюда в поисках голубого камня в форме человеческого черепа. В черной воде перед ней лежал бесформенный белый кусок камня с едва различимым намеком на глазницы, рот и нос. Но даже в таком виде он показался ей невероятно красивым. Она легла на живот и потянулась вниз.
Голубой!
Ослепительно яркий голубой цвет заставил ее вскрикнуть, и сердце, точно рыба на крючке, затрепетало в груди. Она захлебнулась, выплюнула воду и, отчаянно кашляя, всплыла на поверхность.
— Стелла, ты слишком долго была под водой. Выходи. Никакой кусок камня не стоит того, чтобы ради него умереть. Давай оставим его там.
Кит стоял у кромки воды, зажав в руке страховочную веревку.
— Нет! — Она помахала рукой. — Он там! Я могу его достать. Еще разок…
Она снова нырнула в темную воду, подобралась к белому камню и направила на него свет. Она так замерзла, что едва могла шевелиться, но все равно ее руки потянулись в водоворот мрака к бесценному живому камню, принадлежавшему когда-то Седрику Оуэну.
Во второй раз голубой цвет показался ей не таким насыщенным, потому что она была готова к его сиянию. Череп скользнул ей в руки и пропел приветственную песнь.
— Стелла, ты совсем окоченела. Мы должны двигаться, уйти отсюда, выбраться на солнце.
— Дай мне шоколада, обними, и у меня все будет в порядке.
Она невероятно, безумно замерзла. Ей казалось, что в голове у нее образовался большой кусок льда, а руки потеряли чувствительность. По опыту она знала, что через два дня начнется ангина, а через пять она будет задыхаться от кашля. Она сидела в поглощающем свет мраке, в десяти футах от скелета неизвестного пола, возраста, расы и имени, крепко держа в руках уродливый кусок извести, в котором лишь с большим трудом можно было распознать череп, — и была счастлива, как никогда в жизни.
Она не стала возражать, когда Кит обнял ее, прижавшись к ней всем телом, и старалась согреться его теплом и чувством безопасности.
— Кит?
— Да?
Он выглядел несчастным, но не замерзшим, впрочем, иногда такое состояние гораздо хуже. Он так и не попросил ее показать череп, и это ее удивило.
— Это самый лучший свадебный подарок в мире, — сказала она. — Спасибо тебе.
— Мы еще отсюда не выбрались.
— Не выбрались, но это не займет много времени. Вода течет с востока на запад. Если мы повернем налево от водопада, туда, где еще не были, могу поставить на кон кусок орехового пирога, или что там еще, что мы обнаружим дорогу, которая выведет нас к Белым скалам и к нашей машине.
— Если бы все было так просто, люди валили бы сюда толпами.
Он держал ее уже не так крепко, и теперь оба дрожали одинаково, что можно было расценить как сдвиг в лучшую сторону. Стелла высвободилась из его рук, взяла свой рюкзак и принялась засовывать в него череп, поближе к медальону, на котором был нацарапан дракон, смотрящий на встающее солнце. Она протянула Киту руку, чтобы он помог ей подняться, и усмехнулась в неверном свете его фонарика.
— Ну ладно, придется немного покарабкаться наверх. А потом чуть-чуть проползти по узкому проходу, куда еще не забирался ни один болван. Но в дневнике говорится: «Найди меня и живи», так что придется именно это и сделать.
— Смело и вместе?
А она-то думала, что он про это забыл! Стелла поцеловала ого ладонь.
— Именно. Знаешь, мы еще сделаем из тебя спелеолога.
Они поднялись наверх, проползли по узкому туннелю и уже выбрались на второй уровень, когда Стелла услышала, как в темноте упал камень. Она сидела у страховочного крюка и сматывала веревку.
Она подняла голову и осветила лучом своего фонарика ноги Кита.
— Ты что-нибудь слышал?
— Кроме шума крови в ушах и стука собственных зубов от страха, что мое тело свалится вниз на десять тысяч футов, к самое сердце земли, когда мы будем спускаться по этому дьявольскому склону, который ты создала словно по волшебству? Нет, больше ничего. А хотел бы я услышать рев машин и голоса живых, настоящих людей. Мне кажется, мы здесь уже целую вечность.
— Два часа. Точнее, два часа с тех пор, как покинули пещеру. Четыре часа назад мы видели солнце. Кроме того, здесь нигде нет десяти тысяч футов. В Йоркшире вообще самая большая пропасть достигает четырехсот футов.
— Этого хватит, чтобы отдать концы, свалившись вниз.
— Мы не свалимся вниз.
Там не было даже девятисот футов, но и простым спуск вряд ли можно было назвать. Кроме того, они ползли вниз, и это всегда труднее, чем подниматься. Для человека, который открыто заявлял, что он не любитель подобных развлечений, Кит справлялся на удивление хорошо. Да и настроение у него исправилось, что вовсе было похоже на чудо.
Стелла встала у края уступа и натянула страховочный трос, но не слишком сильно, чтобы не сдернуть Кита со скалы.
Сначала появились его ноги, потом руки, и вскоре он приземлился рядом с ней.
— Куда теперь?
Она направила луч фонарика на пластиковую карманную нарту.
— Если карта не врет, этот уступ является частью комплекса Белых скал, только он находится в глубине. Мы на тропе, открытой всего девять месяцев назад. Неудивительно, что никто еще не нашел дорогу в пещеру; идти по этому уступу довольно трудно, а другие маршруты требуют специального снаряжения и команды, которая точно знает, что делает. С нами все будет в порядке, если мы не забредем в Гейпинг-Гилл.
— Это пещера, в которую падает река?
— Пещера с самым длинным водопадом в Англии, самой большой карстовой пустотой под ним, под которой находится громадный колодец. Чтобы оттуда выбраться, нужно преодолеть восемь уровней очень непростого подъема, когда мимо проносятся потоки воды. Ни ты, ни я к такому не готовы.
Она хорошо знала эти места, именно из-за них полюбила пещеры так, что постоянно туда возвращалась, но не настолько, чтобы рисковать остаться в них навечно.
Она провела указательным пальцем линию.
— По моим представлениям, этот уступ тянется примерно на полмили, а затем разделяется на два. Мы пойдем налево. После этого уступ станет уже, а пропасть внизу глубже. Если нам повезет, мы сможем закрепить страховочные крюки и держаться за веревку, а если нет, нужно будет постараться не подходить к краю. Легкая прогулка.
— Легкая прогулка…
Кит провел лучом фонарика по боковой стене, по уступу, а затем направил его в пустоту под ними. В качестве эксперимента сбросил вниз камешек, и тот коротко стукнул о край, а затем упал в абсолютной тишине на дно, такое далекое, что они ничего не услышали.
— И ты делаешь это ради удовольствия. Стелла Коди, ты совершенно безумна, но я не лучше, раз на тебе женился. Напомни мне развестись с тобой, как только мы увидим дневной свет. Это душевная жестокость. Никаких сомнений.