— Нет, если только ты не хочешь умереть еще до рассвета.
Дейви знал, как добраться до кургана, поэтому за рулем сидел он. Они и так ехали слишком быстро.
— Сколько нам еще осталось? — спросил Кит.
— Две или три мили.
— Тогда остановите машину и выпустите меня. Я вас догоню.
— Кит… — Стелла повернулась и взяла его за руку. — Ты не можешь идти пешком.
— Ходить я могу, только бежать мне не по силам. А вы можете, и именно вам необходимо туда попасть. Дейви знает, куда нужно добраться, а у тебя камень. А меня оставьте. — Он наклонился вперед и коснулся запястья Дейви. — Ты знаешь, я прав. И не нужно спорить. Просто высади меня, и дело с концом.
Дейви продолжал смотреть на дорогу. Потом сказал:
— Мы приближаемся к перекрестку. Сразу за поворотом поле, там, за изгородью, мы сможем припарковать машину. Стелла, в отделении для перчаток лежит фонарик. Он нам потребуется. Кит, старайся держаться дороги. Поднимайся к холму, к большой парковке, и сверни направо в сторону Риджвея. Дальше иди в сторону буковых деревьев, это еще четверть мили. Ты не пропустишь это место.
— А я и не намерен что-нибудь пропустить, — ответил Кит. — Кроме всего прочего, я ожидаю увидеть фейерверк. Или восставшего дракона.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — мрачно заметил Дейви. — Кайкаам, хранитель черепа саамов, сказал, что, если мы когда-нибудь увидим дракона, это будет означать, что все мы мертвы. Держитесь. Сейчас будет поворот.
Он выключил фары и габаритные огни и резко рванул руль. В кромешной темноте их могли спасти лишь надежда и удача. Стелла нашла фонарик и посветила сквозь ветровое стекло. Дейви заглушил двигатель. В ночной тишине машина по инерции прокатилась вперед по неровному полю.
— Выходим, — сказал Дейви. — Быстро.
Он бывал в зонах боевых действий, и сейчас это сказывалось в том, как он двигался вдоль изгороди, скрываясь от серого света звезд.
Стоя по колено в нескошенной пшенице, Стелла отдала Киту фонарик и свой телефон. Они замерли в темноте, звезды высвечивали очертания их лиц и рук и глаза. Где-то неподалеку притормозила машина.
— Все как в пещере, только теперь вперед побежишь ты, — сказал Кит.
— Мне некуда падать. — Она почувствовала, как он споткнулся и сел. — Кит…
— Я в порядке. Посижу немного, а потом вас догоню. Иди. Сегодня только ты и камень. Потом мы найдем равновесие.
Она отыскала в темноте его плечи, лицо, губы и поцеловала его.
— Я говорила тебе, что люблю тебя?
— Не сегодня. — На его глаза навернулись слезы, но он заставил себя улыбнуться. — Спасибо тебе.
— Я не выбираю между тобой и камнем.
— Я никогда так не думал. Пожалуйста, иди. — Теперь его голос прозвучал увереннее. Кит слегка отодвинулся от нее, и она смогла увидеть его лицо. Он развернул ее и подтолкнул в спину. — Я вас догоню, обещаю.
Дейви схватил Стеллу за руку.
— Бежим, иначе мы потеряем преимущество. Ты в хорошей форме?
— В прошлом году участвовала в парижском марафоне.
— Отлично. Но постарайся сначала размяться. Подъем будет довольно долгий.
Стелла побежала, стараясь контролировать дыхание. В темноте, в тусклом свете звезд, ночной воздух холодил лицо, она ощущала первую предутреннюю росу. Вскоре воздух стал жечь горло, она почувствовала вкус крови во рту, в боку закололо, потек пот, живой камень, лежавший в рюкзаке, постукивал по спине, побуждая бежать быстрее, и она следовала за Дейви вверх по бесконечному склону холма; путь стал ровным, только когда они свернули на дорогу, ведущую к Риджвею. Стелла не видела света фар преследующей машины.
— Дейви…
Ей пришлось остановиться. Она наклонилась вперед, упираясь руками в колени и сплевывая кровавую слюну на землю. Он остановился рядом, дыхание с хрипом вырывалось из его груди.
— Сколько еще? — спросила Стелла.
Он молча показал. Впереди, на пшеничном поле, виднелся круг деревьев, закрывавший звезды.
— Мы уже почти на месте, — сказал Дейви. — Теперь можно не бежать. До рассвета еще час.
Оставшуюся четверть мили они прошли по дороге, ведущей вдоль пшеничного поля к оазису деревьев и зеленой травы. Стелла ужасно устала, перед глазами плыли черные и красные круги. Она осторожно нащупывала ногами путь. Постепенно на темном фоне начали выделяться темные же тени, над головой различались булавочные головки звезд. Пшеничное поле волновалось, подобно серому морю. Буковые деревья что-то шептали в ночи. Над ними пролетела сова. Где-то протявкала лисица. Со стороны долины донесся ранний крик петуха. Однако Стелла не слышала шума автомобиля.
— Мы пришли.
Они пробирались между деревьями, глядя на место, нарисованное на древнем пергаменте Седрика Оуэна, который он спрятал в сердце огня много лет назад. Когда она увидела рисунок, у нее по спине пробежала дрожь. А теперь, когда она оказалась здесь, мир вдруг стал гораздо старше и тихие голоса камней показались ей такими же реальными, как утренние песни птиц.
Впереди возвышался круглый плоский курган, заросший травой. Он был по периметру окружен камнями — четыре вертикальных камня с заостренными верхушками, вздымающиеся в черноте ночи. Между ними виднелся низкий проход с каменными стенами, который вел к окруженному валунами входу. Внутри была лишь чернота.
Само по себе это место не производило особого впечатления; ему не хватало величественности Стоунхенджа и изящества скачущей лошади на холме Дракона, но в самой его простоте чувствовалась сила, которой не было у других столь значимых мест.
Дейви встал рядом с ней, и она ощутила его теплое плечо. Наконец Стелла сказала:
— На рисунке было больше вертикальных камней.
— Вероятно, его нарисовали очень давно, когда курган был только что воздвигнут. Камни слишком ценный строительный материал, чтобы оставлять их без дела, а церковь не станет охранять место, посвященное дьяволу.
Дейви задержал дыхание, и в его голосе появилось уже знакомое Стелле напряжение. Он шагнул к проходу, ведущему к низкому проему; три камня, образовавшие проем, были идеально подогнаны друг к другу, обеспечивая на долгие столетия защиту от ветра, дождя и бурь.
По обе стороны от входа стояли четверо каменных часовых высотой с человека и такой же ширины, но внимание Стеллы привлек резной камень меньшего размера. В свете звезд по нему скользили серые тени, колеблющиеся подобно пшеничному полю. Он заговорил с ней на том же языке, на котором пел живой камень, но она не понимала слов.
— Мне казалось, что здесь должен быть более длинный туннель, — сказала Стелла.
— Когда потребуется, он откроется. — Дейви встал перед ней, не давая войти внутрь. — Сейчас еще слишком рано класть камень на место, — предупредил он. — В Лапландии я понял, что время играет ключевую роль. Если положишь камень до рассвета, это будет совершенно бесполезным. Но мы можем войти. Однажды я уже это делал, когда был ребенком; внутреннее помещение имеет крестообразную форму — два коротких боковых ответвления, и далее прямой туннель ведет к дальнему концу. Тогда я не заметил ни какого углубления, куда можно было бы положить череп, но я и не искал такое место. Однако камни производят впечатление. Невозможно себе представить, что человек смог создать нечто столь прекрасное, положив один камень на другой.
— А как мы выйдем наружу? — спросила Стелла.
— Тем же путем, что вошли. Вход только один.
— Тогда это смертельная ловушки.
У Стеллы возникла какая-то мысль, еще более неясная, чем в машине; наверное, нечто похожее испытывает бегущий по следу пес. Камень был подобен охотящемуся коту, затаившемуся перед атакой. Сейчас Стелла не ощущала исходящего от него страха, казалось, камень напряженно прислушивается к течению времени.
— За нами следили. Если мы войдем внутрь склепа и не сумеем выйти, то мы мертвы. И не спрашивай, откуда я это знаю.
Дейви оставался совершенно спокоен.
— И что ты намерена делать?
— Найти место среди деревьев, откуда можно наблюдать за происходящим, пока не наступит рассвет.