В ответ я не услышал ни слова — только тяжёлое прерывистое дыхание, а потом еле заметные всхлипы. Странно и тревожно. Я сжал трубку покрепче.
— Эй, не плачьте, — сказал я мягко. — Кто бы вы ни были, я вас слушаю. Расскажите, что случилось?
Раздался более громкий всхлип, и затем сквозь помехи прорвался тихий женский голос, надломленный и отчаянный:
— Добрый вечер, Брюс. Это… это Диана.
Её тон заставил меня внутренне напрячься. Я хорошо помнил Диану: мы познакомились в лагере и общались довольно близко. Но вот почему она звонила мне в такой час и почему, похоже, была на грани истерики?
— Диана? Что случилось? Ты в порядке? — спросил я, уже не скрывая тревоги. — Всё ли в целом хорошо?
На том конце провода прозвучал очередной всхлип, а затем девушка заговорила сбивчиво и печально:
— Не знаю… Мне кажется, что ничего не хорошо. Ты говорил… если мне когда-нибудь понадобится помощь… то я могу позвонить… — её голос дрожал, и я явственно слышал, как она пытается сдержать слёзы. — Я… я больше никому не могу сейчас довериться.
Внутри у меня будто что-то оборвалось. Я старался сохранять спокойствие, понимая, что Диана действительно в беде, пусть и не называла конкретных причин..
— Эй, волчица, давай-ка соберись, — сказал я ободряюще, стараясь звучать как можно более уверенно, хотя в душе была небольшая тревога. — Не плачь, не раскисай. Я, конечно, на многое способен, но мысли на расстоянии читать всё ещё не научился. Расскажи, что случилось, и давай подумаем, как помочь. Ты сейчас в безопасности? Куда мне к тебе подойтиь? Мне нужна конкретика, Диана.
Слышно было, как девушка шумно вздохнула, явно пытаясь взять себя в руки.
— Прости, Брюс, — произнесла она уже более ровным тоном. — Мне, наверное, просто надо было выговориться. Последние события вышибли меня из колеи, не знаю, как всё объяснить. Дай мне секунду…
Я услышал шуршание одежды, будто Диана поправляла что-то или вытирала слёзы. Затем её голос стал звучать чуть спокойнее:
— Вот, я снова с тобой. Прости за это эмоциональное выступление. Я дома, у мамы в Лос-Анджелесе. У меня что-то вроде… семейных проблем и ещё кое-что, что лучше обсудить при встрече. И я хотела спросить: ты завтра свободен? Можем ли мы увидеться и поговорить? Просто это явно не телефонный разговор.
Я слегка выдохнул с облегчением: по крайней мере, она была в безопасности, уже хорошо. Но ситуация всё равно оставалась мутной и напряжённой.
— Хорошо, что ты в безопасности, — проговорил я, пытаясь подобрать нужные слова. — Конечно, давай встретимся. Ты ведь живёшь в Лос-Анджелесе, верно? Я помню, но напомни адрес, чтобы я не путался.
Диана продиктовала адрес.
— Отлично, — подтвердил я. — Тогда завтра днём, в полдень, я у тебя. Подготовься к прогулке, подышим свежим воздухом и спокойно побеседуем.
— Спасибо, Брюс, — голос Дианы звучал уже гораздо теплее, даже нежнее. — Ты не представляешь, как для меня это важно. Мне и правда больше не к кому было обратиться.
Мы перекинулись ещё парой фраз, я постарался подбодрить её, пожелал спокойной ночи и, наконец, положил трубку. Чуть повернув голову, заметил, что мама стоит в коридоре и пристально смотрит на меня с лёгкой улыбкой, которая, впрочем, таила в себе немало вопросов.
— И кто же это такой интересный звонит тебе почти в полночь? — поинтересовалась она, сложив руки на груди. — Что за девушка?
Я невольно усмехнулся и пожал плечами.
— Подруга, мама. Мы познакомились в лагере. Не знаю, почему именно в столь поздний час, наверное, долго решалась позвонить. Может, боится быть навязчивой, — я криво улыбнулся. — А может, я ей нравлюсь?
Мама скептически приподняла бровь, но в её взгляде было больше любопытства, чем осуждения.
— Ну что ж, у тебя всегда были рыцарские замашки — спасать девушек от бед и всяких неприятностей. Смотри, не увлекайся сильно, а то знаю я, чем заканчиваются истории с плачущими красотками.
— Всё нормально, мама, не волнуйся, — ответил я. — Мне самому пока мало что понятно, но завтра выясню.
Она со вздохом кивнула и ушла наверх, бросив напоследок:
— Вырос ты у меня, Брюс. Совсем не заметила, как стал взрослым и самостоятельным.
Я постоял несколько секунд в пустом коридоре, глядя на телефонную трубку, которую так и не положил на место, а затем аккуратно повесил её на аппарат. Мысли о Диане кружили в голове вихрем. Больше полутора месяцев я ничего о ней не слышал, и вот теперь она вдруг появилась с просьбой о помощи, да ещё и почти среди ночи. Догадываюсь, что дело может быть связано с её «особенностями», но подробностей пока не знаю.