Но я не слушал её. Взгляд мой был прикован к камню, и я чувствовал, как от него исходит странная магнетическая сила — словно он шептал мне обещания, манил и звал, обещая могущество и защиту. Ладонь у меня вдруг запекло, возникло ощущение, будто под кожей разливается пульсирующее тепло. Я совсем потерялся в этом шквале чувств, почти физически слыша зов камня, который стремился стать частью меня. Он не мог самопроизвольно проникнуть в моё тело — мешало моё «защитное поле», а без моего согласия он, видимо, ничего предпринять не мог.
Диана и Эльза стояли рядом, не находя слов, и с тревогой следили за происходящим. Я же застыл, будто статуя, не в силах решить, как поступить. С одной стороны, было ясно, что это могущество опасно, да и сам камень источал что-то первобытное, дикое. Но в то же время его зов будоражил кровь, обещал мне еще больше силы, с которой я мог бы противостоять любому врагу…
— Парень, очнись! — неожиданно рявкнул кто-то рядом.
Я вздрогнул и увидел, что Джек, шатаясь и с трудом приходя в себя, поднялся с пола. Он подошел к барной стойке, схватил оттуда ведёрко со льдом и, пошатываясь, вернулся ко мне. Вид у него был такой, будто он едва справлялся с болью и тошнотой.
— Ей, приятель… — пробормотал он, пытаясь улыбнуться, и поставил ведёрко у моих ног. Затем крышкой ловко смахнул камень с моей ладони прямо в металлический цилиндр и моментально закрыл, тяжело выдохнув.
Как по щелчку, я почувствовал, что гипнотическое влияние спало. Камень больше не жёг руку, и я смог нормально дышать.
— Вот это… я словил приход, — выдохнул я растерянно, пытаясь унять дрожь в кончиках пальцев.
Джек, тяжело дыша, сел на ближайший стул. Он прижимал ведёрко с камнем к груди, словно опасался, что камень может вырваться. Рука его заметно подрагивала, и лишь после нескольких секунд напряжённого молчания охотник смог выпустить из лёгких долгий вздох. Затем Джек вынул из кармана помятую пачку сигарет, держа её так, будто она была последней отдушиной в этом безумии. Зажав сигарету в губах, он прикурил и затянулся дымом, словно стараясь прогнать остатки кошмара.
— Не знаю, кто ты такой, парень, но спасибо. — Его голос звучал слабо, но в нём сквозила искренняя благодарность. — Ты спас мне не только жизнь, но и рассудок. Чувствую, ещё бы чуть-чуть… и этот проклятый камень окончательно свёл бы меня с ума.
Я покосился на Диану, которая стояла рядом, с волнением глядя на отца. От её лица словно отхлынула кровь, но в глазах уже теплилось облегчение.
— Не стоит благодарности, Джек. — Я устало кивнул, к ещё дымящемуся залу. — Хотя я сделал это не ради тебя лично, а ради Дианы. Ей нужна была помощь, она моя подруга, и я привык держать слово. Она попросила — я помог. Всё очень просто. А зовут меня, кстати, Брюс, бывший ученик Абрахама. Тоже охотник, как ты мог догадаться.
Я перевёл взгляд на поверженных врагов, лежащих вповалку: мощные охотники, возомнившие себя непобедимыми, теперь походили на бесчувственные куклы. Всё смешалось в этом разгромленном зале: обломки мебели, дым от перестрелки, остатки адреналина в воздухе.
— Пожалуй, нам следует убираться отсюда, — негромко сказал я. — Всё самое важное уже произошло, не вижу смысла задерживаться.
Все кивнули. Джек бережно держал ведёрко с камнем на коленях, Диана тихо помогала ему подняться на ноги, а Эльза держалась чуть в стороне, оглядываясь по сторонам.
Мы почти дошли до выхода, когда за столом вдруг послышалось резкое движение. В голосе Верусы прозвенела леденящая ярость, перемешанная с неистовым отчаянием:
— Вы не посмеете уйти, не отдав мне камень! Он принадлежит мне по праву!
Я остановился и медленно обернулся. Вжав пальцы в столешницу, Веруса с искажённым гневом взглянула на нас. Её лицо побелело, губы поджались. Казалось, она готова броситься вперёд, лишь бы вырвать из Джековых рук эту злополучную реликвию.
— А ты попробуй остановить нас, Бладстоун, — отозвался я, повысив голос, чтобы он громко разнёсся по залу. — Думаешь, у тебя есть силы нам помешать? Все твои бойцы спят и видят сны.
Женщина отшатнулась, побагровев от гнева. Её взгляд метался по сторонам, словно она пыталась обнаружить хоть одного ещё не поверженного охотника, способного прийти ей на помощь.
— Ты об этом пожалеешь, мальчишка! — выплюнула она, шумно поднимаясь со стула. — Я — глава Кабалы. У меня сотни верных бойцов по всему миру. Они найдут вас, как бы вы ни прятались.