В этот момент ко мне подходит мистер Мёрфи, наш главный тренер:
— Брюс, давай, попробуй ты, — говорит он негромко, но решительно. — Я вижу, как ты рвёшься в бой. Времени уже почти не осталось, но, кто знает, вдруг именно ты сможешь совершить чудо. Выходишь на позицию раннинбэка.
Я встаю, чувствуя, как во мне мгновенно вскипает адреналин. «Вот оно!» — мелькает мысль, и я быстро бегу к остальным игрокам, чтобы услышать комбинацию. Все смотрят на меня с воодушевлением и напряжением одновременно: ведь сейчас ставка выше некуда. Мы проигрываем, а игры остаётся всего несколько минут.
Судья даёт свисток, и нападение «Тигров» выстраивается в линию. Я, стоя за квотербеком, слышу, как он выкрикивает кодовые слова, отдавая приказ партнёрам. Следует снэп — мяч летит в его руки. В тот же миг я делаю резкий рывок влево, проламываясь между своими блокирующими. Квотербек отдаёт мне передачу на бегу. Соперники успевают среагировать, но наш линейный в последний момент удачно блокирует их лидера защиты. Я вижу узкую «щель» между двумя здоровяками из чужой команды и с отчаянной смелостью ныряю туда.
Грохот шлемов и панцирей с обеих сторон гремит, как гром. Толчки, удары — я почти теряю равновесие, но успеваю восстановиться и совершаю рывок вперёд. Противник уже близко. Один защитник соперников бросается мне наперерез, пытаясь схватить за талию. Я рефлекторно делаю шаг влево, успевая обмануть его движением корпуса, и выскальзываю из рук. Вот уже второй пытается сбить меня с ног — я наклоняюсь и прохожу под его растопыренными руками. Третий, высокий и мускулистый, со злостью прыгает чуть ли не на меня сверху, однако в последнюю секунду я смещаю центр тяжести и «проскакиваю» сбоку.
Гул трибун становится оглушающим. Кажется, что весь стадион затаил дыхание, а в ушах у меня бьётся лишь стук собственного сердца. Поле будто растягивается. Каждый ярд даётся с боем. Наконец, я вырываюсь за спины защитников и вижу перед собой только зелёное поле и далёкую энд-зону. Мне нужно добежать буквально несколько десятков ярдов — да, можно сказать, всю оставшуюся часть поля. Слева слышу, как кто-то приближается, хрипло выкрикивая моё имя или же ругательства. Не знаю, не оборачиваюсь, а лишь ускоряюсь.
Шаг за шагом приближаюсь к заветной линии. Когда до энд-зоны остаётся каких-то пять ярдов, я замечаю, как позади меня появляется последний защитник соперников. Судя по тяжёлым шагам, он один из самых крупных игроков. Момент истины — или он меня сейчас обрушит на землю, или я проскочу к заветной цели. Стиснув зубы, я бросаюсь вперёд и, почти теряя равновесие, пересекаю линию, унося с собой мяч.
— Тачдаун! — орёт комментатор, а вместе с ним взрываются криком наши болельщики. Счёт меняется на 27:25, и этот момент перехватывает дух. Стадион сходит с ума. Судьи свистят, подтверждая результативное действие. Одноклассники и тренеры кричат, вскидывая руки к небу. Я тоже сбрасываю мяч и шлем, словно не веря, что всё действительно произошло. Секунды таяли, и именно сейчас нам удалось выйти вперёд!
Когда игра в оставшиеся мгновения окончательно заканчивается, и мы фиксируем результат 28:25, вся наша команда мчится ко мне, ликуя. Ребята подхватывают меня на руки, крича от радости. Я слышу, как скандируют «Тигры! Тигры!», словно это победный гимн. Впервые понимаю, насколько велико счастье настоящей командной победы.
Когда меня наконец опускают на землю, первыми ко мне подбегают тренеры, поздравляя и похлопывая по плечу. А тут же — мой лучший друг Итан, весь раскрасневшийся от эмоций:
— Брюс! Да ты просто сумасшедший! — взахлёб кричит он, обнимая меня. — Пробежал всё поле, да тебя раза четыре могли сбить, я уже думал, всё… Но ты каким-то чудом ускользал от каждого захвата!
— Спасибо, Итан, — говорю я, отдуваясь. — До сих пор не верю, что удалось…
Я оглядываюсь, сердце всё ещё бьётся в бешеном ритме, и вдруг замечаю: Лили нигде не видно. Она обещала прийти, болеть за меня, должна была стоять где-то на трибунах.
— Итан, ты не видел Лили? Она ведь говорила, что будет здесь, — спрашиваю я, беспокойство уже пульсирует где-то внутри.
— Видел, — кивает он, осматриваясь. — Она приходила в третьей четверти, сказала, что отойдёт в буфет за водой. Я что-то даже не заметил, как долго её нет. Теперь, когда ты спрашиваешь, понимаю, что она действительно задерживается.
У меня похолодело внутри. В груди шевельнулась тревога, которая быстро переросла в панический страх. «Что могло случиться?» — задаю я себе вопрос.