Он поднял взгляд, и наши глаза встретились. Сердце пропустило удар. Его губы чуть дрогнули в лёгкой улыбке, но я не могла сказать, была ли она предназначена именно мне.
– Слово – это сила, – сказал он, его взгляд всё ещё направлен на меня. – И эта сила часто используется против нас самих.
Я почувствовала, как по спине пробежал лёгкий холодок. В голове промелькнула мысль, что он, возможно, говорит не только о Шекспире.
Стараясь сосредоточиться, я сделала вид, что записываю. Но его голос продолжал звучать, наполняя меня ощущением, которое я не могла объяснить. В нём было что-то интимное, что-то, что пробуждало во мне чувства, о которых я давно не вспоминала.
Когда он вновь обратился к аудитории, я позволила себе расслабиться и взглянуть на его руки. Длинные, изящные пальцы, которые он часто использовал, чтобы подчеркнуть мысль или сделать акцент. Я представила, как эти пальцы перелистывают старинные фолианты, как они могут быть нежными и одновременно решительными.
Свет от окна падал на его лицо, подчеркивая высокие скулы и тонкие черты. Он был слишком красив, слишком идеален для этого мира. Казалось, что он создан, чтобы быть частью Оксфорда, частью его вечности.
Я пыталась вернуть себя к реальности, но мои мысли уже не подчинялись мне. В голове всплыли образы: как его рука касается моей, как он наклоняется ближе, чтобы прошептать что-то, что никто, кроме меня, не должен слышать. Я представила, как его пальцы убирают прядь волос с моего лица, а его голос звучит так тихо, что становится почти осязаемым.
«Анна, сосредоточься!» – мысленно приказала я себе, чувствуя, как щёки начинают пылать.
Джулиан тем временем продолжал говорить. Его речь была изысканной, каждое слово – словно жемчужина на нитке, а каждый взгляд, обращённый к аудитории, казался намеренным.
– Любовь и ревность, страсть и ненависть – всё это неразрывно связано, – сказал он, снова склонив голову, как будто разгадывая загадку. – Шекспир знал, что сердце человека – это поле битвы, где побеждает не всегда разум.
Его глаза снова встретились с моими. На этот раз я не отвела взгляд. Между нами проскочила невидимая искра, и я ощутила, как моё сердце начинает биться быстрее.
Когда лекция подошла к концу, Джулиан закрыл книгу, которую держал в руках, и прошёл мимо студентов, обмениваясь короткими фразами и кивками. Я медлила, не зная, стоит ли мне подойти.
– Анна, – его голос раздался совсем близко, заставив меня вздрогнуть.
– Да? – ответила я, обернувшись.
Он стоял рядом, чуть склонив голову, а его глаза, казалось, читали меня как открытую книгу.
– Вы слушали сегодня так внимательно, будто пытались найти ответы на свои собственные вопросы, – сказал он, и в его голосе была та самая теплая, обволакивающая интонация, от которой у меня перехватило дыхание.
– Возможно, вы правы, – ответила я, чувствуя, как мои слова звучат чуть неуверенно.
– И нашли ли вы их? – его голос стал чуть тише, и в нём зазвучали нотки, которые я не могла не заметить.
– Пока нет, – призналась я, не отрывая взгляда.
Джулиан улыбнулся, и эта улыбка была настолько мягкой, что я ощутила, как внутри что-то дрогнуло.
– Тогда, возможно, стоит продолжить поиск, – сказал он, делая шаг ближе. – Иногда ответы приходят, когда мы меньше всего их ждём.
Я кивнула, не в силах сказать больше. Его взгляд был настолько интенсивным, что я почувствовала, как все звуки вокруг исчезают.
– До встречи, Анна, – произнёс он, развернувшись.
Я смотрела ему вслед, не в силах сдвинуться с места. Тепло от его присутствия ещё не покинуло меня, и я поняла, что этот момент останется со мной навсегда.
Шёпоты сквозь вековые стены
Утро было холодным, как прикосновение забытых веков. Серые облака укрыли небо, ветер шевелил золотую листву, создавая иллюзию танца, и я торопилась к библиотеке, пытаясь спрятаться в уют шарфа. Однако, подходя к воротам колледжа, я заметила небольшую группу студентов. Их шёпот был как шелест пергамента – тихий, но настойчивый.
Один из них, рыжеволосый парень в небрежно накинутом пальто, бросил на меня долгий взгляд. Девушка рядом с ним что-то шепнула, и они оба переглянулись, словно соглашаясь, что я являюсь частью их разговора.
– Ты слышала? – донёсся обрывок фразы. – Это про Джулиана Эшфорда.
Я замерла, едва ли осмеливаясь дышать.
«Про Джулиана?» – мысль ударила, как молния.
Шёпот стал громче: «Роуз… скандал… декан…» Слова утопали в осеннем воздухе, не оставляя ясности.