— Вы что, хотите продолжать борьбу? В одиночку, без помощи — против такого могущества?
— Я должен. И вам это тоже поможет, как знать… Так где бы нам остановиться?
— Я живу в Вальбонне, это местечко рядом с технопарком.
— Слишком близко. Там они станут искать в первую очередь.
Дюфур задумался:
— Дом моих родителей на родине пустует…
— Где это?
— В Коллобриере. Два часа езды отсюда. Смотря как ехать. Небольшое местечко в массиве Мавров.
— А города покрупнее там поблизости есть? С аэропортом?
— Тулон недалеко. Марсель немного дальше.
— Как туда ехать?
— На юг. Лучше всего развернуться и — по автобану до съезда…
— Нет, — Крис помотал головой. — Автобан хоть и быстрый, но с него трудно съехать. Всюду ограждения, на съездах терминалы со шлагбаумом. То ли дело дорога вдоль побережья. Развилки, проселки, возможность свернуть где угодно. Куда ехать?
— Сюда! — крикнул Дюфур, когда они миновали Конгресс-центр у Каннского порта. Некоторое время их сопровождал песчаный пляж, потом морские волны стали разбиваться о скалистый берег. Справа от прибрежной дороги вверх поднимался массив Эстерель.
— Скажите мне, что вы задумали, — с неожиданной твердостью в голосе попросил Дюфур. — Я помогу вам.
Крис глянул на него сбоку:
— А я действительно могу вам доверять? Вы перебегаете с одной стороны на другую. То вы ученый, то холоп корыстного предпринимателя, то, наконец, послушный исполнитель у догматичного священника. А теперь вы кем будете?
Дюфур потер ладонями лицо и ответил не сразу:
— Назад к истинной науке. Ко всему, что связано с наукой: изучать, постигать и помогать, помогать людям. Ко всему, что изначально заставило меня выбрать этот путь. Достаточно ли вам такого доказательства?
— И как бы это могло выглядеть?
— Мальчик. Маттиас. Опытная серия, в которой он должен был участвовать, казалась его последним шансом.
— Этой надежды сейчас больше нет.
— Этой нет. Но есть другие опытные серии по циррозу печени. И успешные. В последние дни я разыскал один метод, который нахожу очень интересным, но в нашем концерне он не исследовался. — Лицо Дюфура стало серьезным и сосредоточенным. — В Южной Германии есть небольшая биотехфирма, которая развивает идею одного изобретательного врача. В больную печень через катетер вводятся здоровые, живые клетки печени, они там размножаются и таким образом воссоздают жизненно важные функции. Клетки печени берут из донорских органов, которые не подошли для трансплантации. Большое преимущество метода в том, что одним донорским органом могут воспользоваться несколько пациентов.
— И я должен вам верить? — спросил Крис.
— Не нужно объяснять вам, что мы следим за тем, что делают другие ученые. Однако поскольку это связано с большими деньгами, каждый, естественно, держит свои результаты под замком до тех пор, пока не будет в них вполне уверен и не запатентует их. Но в этом методе, по крайней мере, есть реальный прогресс. Несколько кандидатов на смерть, среди которых женщина со смертельным отравлением грибами, были спасены.
Крис долго молчал.
— Вы уверены в том, что говорите?
— Я говорю, что есть надежда, поскольку наука не стоит на месте и делает открытия.
— И Маттиасу это поможет?
— Заранее я не могу сказать. Я знаю не все детали.
— Что? — Крис с трудом выбирался из пучины мыслей. — Ах, да. Что я задумал? Я хочу кое с кем встретиться. И эту встречу надо подготовить. Все, с чем мы сейчас столкнулись, лишь маленькое действие в одном большом спектакле. Я хочу узнать, на чем стоит весь этот театр!
— Этого вам никто сказать не сможет.
— Вы ошибаетесь.
— Кто же может это знать?
Крис вспомнил Фонтенбло, свой разговор с Понти и вопросы Марвина.
— Папа римский.
Глава 41
София-Антиполис близ Канн
Ночь со вторника на среду
Папа нервно бил по губам костяшками пальцев. Здесь, в исследовательском центре фармаконцерна, как сказал Марвин, он найдет то, за чем охотится.
Однако стойло оказалось пусто. Несмотря на вертолет, они опоздали. Кальви доложил ему о двух трупах и посоветовал немедленно скрыться.
Но несколько минут назад у входа жандармерия высадила одного монаха. Неужто брат Иероним? Да может ли такое быть?
За несколько часов до этого монах был увезен отсюда и, связанный, брошен на обочине дороги в Ниццу. Какой-то испанский турист обнаружил его во время короткого привала. Священник был явно поврежден умом и все твердил, что его папа — в Риме. Его доставили в ближайший полицейский участок.