Схватив телефон со стола, я лихорадочно проверил сеть.
– Мне нужно с ней связаться и все объяснить.
– Если связь появится, у меня пиликнет, – предупредила Аленка и, подойдя ко мне, задумчиво посмотрела в глаза: – Братик, а это что, неужели та самая Маша, из-за которой ты от нас воевать со всем миром сбежал? Мать толком ничего не объясняла. Может, сам расскажешь?
– Расскажу, куда я денусь, – обреченно согласился я, затем подошел к окну и осторожно приоткрыл жалюзи.
– Только сильно не распахивай, – тут же предостерегла Аленка. – Некоторые из этих уродов глазастые и реагируют на свет. Начнут прыгать, орать, камнями кидаться.
Кивнув, я выглянул наружу, и первое, что бросилось в глаза, – догорающее здание на другой стороне широченной улицы. Вместо голубых окон теперь зияли провалы. От постройки остался лишь обугленный железобетонный скелет, из которого поднимались клубы дыма. Видимо, огонь с бензовоза перекинулся на здание и выжег его дотла.
– А тушить было некому, – пробормотал я себе под нос.
– Почему некому? – вяло переспросила Аленка. – Часов восемь назад, когда основная толпа бешеных куда-то ушла, проезжали две пожарные машины, но они даже не остановились и пронеслись мимо, сбив по пути пару зомби.
– На этой стороне фонари горят. На перекрестке светофор работает. Окна в домах светятся. Жутко это все, – сказал я, рассматривая асфальт, усыпанный окровавленными тряпками и мусором.
Кое-где виднелись изуродованные тела, возле которых копошились небольшие группы зомбаков. О прошедшем митинге напоминали разбросанные плакаты и размалеванный лозунгами автобус, на крыше которого до сих пор стоял оппозиционер. Безумец скалил окровавленные зубы и размахивал мегафоном.
– А этот чего там вытворяет? – спросил я.
Алена подошла сзади и осторожно выглянула.
– Не знаю, у некоторых из зомби что-то щелкает в голове. Я видела, как один на велосипеде катался, и его никто из бешеных не трогал. А другой – в полицейской форме – орал матом и по окнам из автомата стрелял. Если я правильно понимаю, то кое-кто из них немного соображает что делает. Вот и этот, видимо, речи продолжает толкать, правда, теперь больше мычит. Очень жаль, он мне раньше нравился, – сестренка тяжело вздохнула и потянула меня за рукав: – Ну хватит на эту гадость пялиться, дай хоть на минутку отвлечься. Расскажи лучше про свою Машу.
«Она права, надо её отвлечь», – подумал я и, сев на край стола, посмотрел в глаза сестре:
– Да что там рассказывать? Помнишь, ко мне однокурсница часто заходила?
Сестричка утвердительно кивнула.
– Так вот, у меня с ней на четвертом курсе все серьезно закрутилось, даже расписаться решили. Ну, сама понимаешь, мальчик Максим встретил девочку Машу, и они полюбили друг друга. Но потом её папа все узнал, и ему это сильно не понравилось. А папочка у неё непростой, крупная шишка в каком-то министерстве. Недолго думая, он объявил, что не дает согласия на наш союз, и запер Машу в своем загородном имении. Я, естественно, как только узнал, ломанулся туда, но меня быстро скрутила охрана. Знаешь, меня даже не били, просто отвели к папе, и тот доходчиво объяснил, что мальчика Максима в жизни его дочки больше никогда не будет. Не ровня, дескать, я им. Отступные мне предлагал, причем много. Если не возьму деньги и не откажусь, грозился сделать пропавшим без вести. Лучше бы они меня тогда избили.
Вспомнив все, я горестно вздохнул. Рассказ, несмотря на прошедшие годы, давался нелегко.
– Но ты же знаешь, сестренка, я упертый. Денег не взял и не успокоился. Пытался с ней связаться, даже через забор усадьбы на следующий день перелез. С охраной подрался. Но меня быстро скрутили и на этот раз сдали в полицию. Насколько я понял, знакомые её папочки полицейские чины сначала все по-плохому хотели сделать, решили выставить дело так, что, дескать, я что-то ценное из их дома стащил. Но потом все резко изменилось, и через четыре дня меня отпустили. Я пришел в институт и сначала узнал, что меня отчислили, а потом Машины подруги объявили, что она улетела в Англию.
– Далеко он её спрятал, – проговорила сестренка задумчиво.
– Да уж, папочка постарался. Но я не смирился, хотел тоже на туманный Альбион рвануть. На загранпаспорт заявку подал. Пошел по друзьям деньги занимать. Коллекцию своих медалей и кубков боксерских продал.