– Максим, ты как? Дай посмотрю! – подошедшая Алёнка вытащила из-за моего пояса покорёженный магазин.
Я увидел, что пистолетная пуля оставила небольшой скол на высокопрочном пластике, обнажив пару чёрных патронов. При этом на моём боку вместо пулевого отверстия красовался небольшой кровоподтёк.
– Вроде всё нормально. Надо срочно валить отсюда, а то в любой момент могут набежать зомбаки.
– А что с этим? – спросила сестричка и указала на пытавшегося уползти парня.
– Он выбрал свой путь, так что теперь это не моя проблема.
Пересадив крутящего головой пацанёнка в кабину, я разрядил подобранный АК-47 и заглянул в ствол на просвет. Внутри обнаружились вваренные штифты. Откинув охолощённое оружие в сторону, подошёл к мертвецу с пистолетом. Подняв оружие, прочитал надпись на затворной рамке: «МАКАРЫЧ».
Быстро обыскав карманы убитого, нашёл полный магазин и вскрытую пачку холостых патронов, самодельно снаряжённых свинцовыми пулями.
Подойдя к заведённой Приоре, вытащил труп и сев за руль, загнал машину ещё дальше на клумбу. В процессе быстро окинул взглядом салон. Заметил огромный баул и несколько спортивных сумок, на заднем сиденье.
Взвизгнули вскрываемые молнии. Баул оказался забит пачками денег в банковской упаковке, а в сумках лежала золотая ювелирка с этикетками.
Схватив упаковку с пачками пятитысячных купюр и небольшую сумку с золотом, я забрался в кабину грузовика, развернулся и выехал со двора. Оказалось, что сделал это вовремя. С той стороны, откуда мы изначально приехали, неслась огромная толпа заражённых.
Протиснувшись по широкому тротуару мимо сгоревших автомашин, я вырулил на длинный участок совершенно пустой улицы и поддал газку.
– Кто они? – спросила Алёнка, едва взглянув на сумку, набитую ювелиркой.
– Молодые отморозки, которые вместо того чтобы спасать родных, решили под шумок озолотиться. Видать, вскрыли банк да пару ювелирок. Только на кой им сейчас это барахло? – зло процедил я, отпихнув ногой упаковку пятитысячных и подмигнув внимательно слушавшему пацанёнку.
– А мы им зачем сдались?
– Сказали же тебе: «это их район». А по правде – просто парни почуяли аромат безнаказанности и решили, что им всё можно. И ведь с собой ни одного боевого ствола! Этот остолоп палил в меня из травмата, переделанного, с тридцати метров! Да из этой хрени и с пяти метров промазать – как два пальца об асфальт.
– А нам золото зачем? – спросила Алёнка, кивнув на сумку.
– Через оцепление на МКАД прорываться придётся. Может, на деньги кто позарится, – ответил я, надрывая целлофановую упаковку. Покопавшись, я протянул сестре три пачки пятитысячных, потом переделанный травмат с патронами. – Запихни это всё в свою сумку. И с пистолетом – аккуратнее, пользоваться научу, когда время будет.
– Да я и так умею! Дядя Боря учил стрелять, – уверенно заявила Алёнка и ловко извлекла пустой магазин.
Дальше мы молча ехали по вымершим улицам, объезжая редкие заторы и шарахаясь от небольших групп заражённых. Пару зомби, выскочивших прямо на дорогу, пришлось сбить.
А в это время над Москвой вздымались траурные столбы дыма. Гарь пожарищ напрочь вытеснила все остальные запахи. Чем дальше от центра, тем чаще над головой мелькали силуэты боевых вертолётов. Судя по непрекращающейся канонаде, доносившейся откуда-то с окраин, там шёл настоящий бой с применением артиллерии.
– Веталёты… – пробормотал молчавший до этого пацанёнок и принялась рисовать что-то витиеватое пальчиком на запотевшем стекле.
– Да, вертолёты. Разлетались, – подтвердил я. – Видать, дяди-генералы наконец-то решились ввести войска и очистить город.
– Думаешь? – озабоченно спросила сестричка.
– Канонаду слышишь? Там тяжёлая артиллерия работает. Это уже серьёзно. – Не прошло и минуты, как над домами с оглушительным рёвом пронеслась пара истребителей, будто подтверждая мои слова.
Сделав большой крюк и петляя дворами, грузовик выбрался к Шелепихинскому мосту. Отсюда вновь открылся жутковатый вид на Москва-Сити. Высоченная башня Федерации пылала гигантским факелом, несколько небоскрёбов поменьше скромно дымились.
Вырулив на дорогу к мосту, я затормозил. На асфальте лежало не меньше двух сотен трупов, ещё дымился расстрелянный автомобиль. На середине моста выстроились четыре БТР-82А и пара бронированных КАМАЗов. За ними замерли с десяток гражданских автомашин.
– Военные! Макс, ты чего встал? – радостно воскликнула Алёнка, толкнув меня вбок.
– Не горю желанием словить очередь тридцати миллиметровых осколочно-фугасных, – проворчал я и, тронувшись, нарочито медленно поехал вперёд. Подкатив к перегородившим дорогу бетонным блокам, остановился, распахнул кабину и вышел с поднятыми руками. – Алёна, тебя сейчас обыщут. Не вздумай пререкаться, качать права или дёргаться.