Здесь явно поработали взрослые, превратив здание в смертельный лабиринт, который в случае чего будет трудно штурмовать. В очередной раз, добравшись до третьего этажа, мы, наконец, подошли к массивной железной двери. Василий как-то хитро в неё постучал, и через две минуты изнутри послышался металлический лязг.
В этот момент я напрягся, отступил на несколько шагов и взялся за обрез дробовика. Дверь открылась. На пороге хорошо освещённого помещения стояла маленькая девочка в грязном платьице. В руках она сжимала огромного плюшевого мишку.
– Вася с а-боты пишов, – проговорила она, обратившись к медведю.
– Светка, я не один, – предупредил парнишка.
Девочка испуганно вскрикнула и убежала.
– Сколько ей? – спросил я, пряча дробовик.
– Два месяца назад четыре исполнилось.
Я представил, что им пришлось за последние два года пережить, и посмотрел на щуплого парнишку совсем по-другому. Они выжили в центре заражённого города, и это казалось совсем нереальным.
Зайдя внутрь, я увидел рентгеновский аппарат и огромный стол, заваленный всевозможной электроникой. У дальней стены стояла закрытая занавесками конструкция, напоминавшая многоярусные нары.
На полу расположился большой блок аккумуляторов, а под потолком ярко горели две лампочки. Кроме этого, на стене висел включённый телевизор, по которому беззвучно шли детские мультики.
– Светка, я тебе что приказал? Почему телевизор и обе лампы одновременно врубила? Аккумуляторы совсем заряд не держат, будешь их насиловать, они к зиме на хрен сдохнут, – отчитав сестрёнку, Василий деловито щёлкнул выключателем, гася одну из ламп.
За занавесками что-то скрипнуло, а следом послышалось:
– Не угайся. Нам с мишкой одним сташно.
– У вас электричество… Откуда? – проговорил я, удивлённо рассматривая пучок спутанных кабелей, уходящих в дырку на потолке.
– Хирург на крыше солнечные батареи поставил, а своё хирургическое отделение в смертельный лабиринт превратил. Если бы он нам всё это не оставил, то мы бы со Светкой этой зимой точно не выжили.
Мне сразу вспомнился рабочий посёлок. Зареченск электричество подавал только в цементный цех, лесопилку, больничку и комендатуру. Бараки и остальные объекты обеспечивались редкими включениями генераторов, солнечными батареями и самодельными ветряками. Вечная проблема с зарядкой батарей раций и фонариков давно всех достала.
– Хирург… Получается, он врачом раньше работал? – спросил я, осознавая неординарность личности погибшего вожака деловых.
– Да, он постоянно своим пули доставал и раны штопал. Хороший дядька был. Если бы не он, нас со Светкой давно бы сожрали.
Шаря глазами по заваленному электроникой столу, я увидел смутно знакомый алюминиевый кейс. Не веря глазам, подошёл ближе и раскрыл его. Взгляд упёрся в спутниковый телефон «Иридиум-9575», именно такой же Маша два года везде таскала с собой. Взяв аппарат, я нажал на кнопку активации. Дисплей моргнул и загорелся.
– Он работает?! – изумлённо промямлил я.
– Ясен пень работает. Хирург ломаный хлам просто так не собирал, – уверенно заявил Васька.
– А можно я попробую набрать один номер? – спросил я, до конца не веря, что держу в руках спутниковый телефон, в теории способный связать с моей Машей.
– Дядя Шустрый, да набирай сколько хочешь. Только навряд ли ты, куда дозвонишься. Там постоянно то спутник недоступен, то абонент не абонент. Я сто тысяч раз пробовал разные номера набирать, никто ни разу не ответил. Правда, иногда сообщения приходят, но там какая-то тарабарщина непонятная.
Выслушав парнишку, я, затаив дыхание, набрал заученный намертво номер Машиного спутникового телефона. В трубке раздались длинные гудки. Если бы я давно не потерял веру в существование какого-нибудь из человеческих богов, то в этот момент наверняка начал молиться.
Я знал, Маша включает свой аппарат по ей одной известному графику. Вот уже два года она ждала звонка от родителей и старшего брата, успевших улететь в тёплые края на собственный остров.
Длинные гудки продолжали терзать ожидавшее чудо сознание, а я вспоминал, как Маша рассказывала про личный райский остров её папаши, про слегка свихнувшуюся мать и про очень умного брата. Внезапно из динамика донеслись щелчки.
– Да, – встревоженный голос Маши ударил сильнее прилетевшего в челюсть апперкота. Моя голова закружилась, а в горле резко пересохло. – Да! Я слушаю! Кто это? Говорите.