– Маша, это я, твой муженёк, – просипел я, едва не закашлявшись от першения в горле.
– Максим! – выпалила Маша моё имя. Кроме неё, меня так давно никто не называл. – Но как? Комар сказал, что тебя разорвала стая диких зомби на берегу реки. Ты где?!
– Всё нормально. Пока жив. Не знаю, что там произошло, но я очнулся в воде, посреди Москвы, находясь в переноске для чумных.
– Ты в Москве?! Но как? Ты не ранен? Откуда у тебя спутниковый телефон?
Поток вопросов хлынул из трубки. Слушая Машин голос, я чувствовал по её прерывистому дыханию и по пробивающимся сквозь речь всхлипам, что она едва не плачет.
– Маша, только давай не реви. У меня всё нормально. Я встретил хороших людей и скоро буду в посёлке, – успокоил я жену, на самом деле даже не представляя, как буду выбираться.
В ответ послышался вырвавшийся всхлип.
– От рабочего посёлка почти ничего не осталось, – проговорила она тихо.
– Как не осталось? – шокирующая новость шибанула по сознанию, спутав мысли.
– Да вот так. На нас напала огромная стая семейных. Военные говорят, что их гнала в бой хорошо вооружённая банда деловых. Периметр рухнул. Лесопилку и бараки рабочих сожгли подчистую. Весь частный сектор в руинах. От посёлка осталась только комендатура, больница и цементный цех. Из трёх тысяч работяг выжила половина. Беркут сказал, что такого раньше никогда не видел. У этих чумных гадов имелась своя бронетехника, и они первый раз действовали слаженно.
– Беркут. Он жив? Как там майор Карпов, Тракторист, Максимыч и мои пацаны?
– От твоей лихой бригады разведчиков осталось меньше трети. А комендант посёлка Максимыч… да что с ним станется? Этот старый хрыч уже работяг гоняет, пытается залатать изрешеченную миномётами крышу комендатуры. А вот майор с Беркутом в зареченском госпитале лежат. Когда наших прижали, они вызвали огонь на себя, и гаубицы с того берега полчаса утюжили их позицию. Беркута осколками сильно посекло, а майор без ноги остался. Совсем плох был, все думали, не жилец, – Маша замолчала на пару секунд, а затем я услышал её шёпот. – Максим, я к майору тайком Ванюшку водила, так что теперь он точно оклемается.
Я знал про недюжинные способности приёмного сына и сразу понял, к чему она клонит.
– Так ты сейчас в Зареченске?
– Да, омоновцы женщин и детей на время вывезли. Но долго нас в отстойнике держать не будут, через пару-тройку дней всех заставят вернуться. Хотя, знаешь, твоя жена пользуется спросом. Мне уже кое-кто предлагал остаться здесь навсегда.
От её слов кулаки сами собой сжались. Маша знала, чем меня задеть за живое, чтобы я постарался поскорее к ней вернуться.
– Когда я вернусь, этот кое-кто может очень пожалеть, – прорычал я угрожающе.
– Ну так возвращайся поскорее.
Мы продолжали говорить, и, наверное, это бы длилось бесконечно, но Маша предупредила, что спутник вот-вот уйдёт. Связь начала пропадать. В конце я успел предупредить её, чтобы она никому о нашем разговоре не говорила. И особенно Комару. Чувствуя, что с моим сплавом по Москве-реке что-то нечисто, я хотел сначала сам во всём разобраться.
– Дядь, ну ты даёшь, – протянул Васька, когда я вернул телефон обратно в чемоданчик.
Я посмотрел сначала на него, а потом на малявку, с опаской выглядывающую из-за занавесок. Мне вдруг отчаянно захотелось увезти их в посёлок. Я знал, Маша будет рада пополнению в семействе. Если бы я не понимал, что здесь им безопаснее, чем со мной, то прямо сейчас брякнул бы какую-нибудь обнадёживающую глупость.
Ну ничего, Машин спутниковый запомнил номер, если удастся выбраться из Москвы, обязательно что-нибудь придумаю. Обнадёживать детей пустыми обещаниями не хотелось. Вместо этого я опустил глаза в пол.
– Ладно, показывай, где схрон Хирурга. Откуда тушняк доставать?
Глава 10
07.06.2026.
Макс
Разжав сведённые судорогой кулаки, я услышал сухие щелчки освободившихся рычагов и знакомое шипение запалов. Дым тут же повалил из пластиковых заглушек. Гранаты РГО, полетели вниз, а я отпрянул от края, насколько это позволил сделать уцепившаяся в ногу тварь. Ударно-спусковые механизмы сработали штатно, и уже через мгновение виадук содрогнулся от слитных взрывов.
В голове зазвенело, словно в набат, а разрывы отозвались тупой, пульсирующей болью в раскалывающемся затылке. Старая контузия дала о себе знать, и одновременно с этим упёртый зомби рванул ногу на себя. Снова потеряв сознание от боли, я очнулся, уже стоя на одном колене. Подняв взгляд, увидел перед собой желтушную рожу скалящегося упырю, вылезавшего по моей ноге из-за края виадука.