Оружие – это отдельная песня. Всё самое современное, тюнингованное по полной программе. На всех автоматах и пистолетах – банки глушителей. А по забитым магазинами разгрузкам сразу видно, что недостатка в боеприпасах у пришлых нет.
Когда патруль завернул за угол, я заметил, что боец на шестом этаже куда-то ненадолго отлучился и понял – это мой шанс. Выскользнув из окна, рванул к стене здания и с разбега подпрыгнул. Металл скобы обжёг ладонь холодом. Не прошло и десяти секунд, а я уже взобрался на уровень четвёртого этажа, не издав при этом ни малейшего звука.
Заглянув в темнеющий пролом, увидел длинный коридор. Забравшись внутрь, замер и прислушался, практически перестав дышать. Этажом выше раздавались неспешные шаги, а где-то совсем далеко едва улавливался вибрирующий звук работающего генератора. Все двери в коридоре были закрыты, пол обильно засыпан мусором, а на стене висел закрытый пожарный ящик ярко-красного цвета. Странно, но, кроме всех оттенков серого, именно красный был единственным цветом, который я без проблем различал в кромешной тьме.
Сделав пару шагов, я замер. Смутное беспокойство окутало сознание, но безудержное любопытство пересилило, заставив красться дальше.
Правда, уже через секунду меня оглушил звонкий хлопок. Ослепила яркая вспышка. Вбок ударила взрывная волна, впечатав в стену. Что-то громко зашипело, и я почувствовал, как тело обволакивает клокочущая субстанция. Мгновенно затвердевая, она сковала руки и ноги, намертво приклеив меня к шершавой стене.
– Мля! Да что за нах…! – прорычал я, вертя головой.
А через несколько секунд послышался топот и треск выламывающейся двери. Среди застывших на сетчатке глаз ярких пятен появился мечущийся луч фонаря. Кто-то совсем рядом выругался на неизвестном мне языке и отчётливо заговорил на английском:
– Это семнадцатый. На четвёртом сработал заряд паутины. Один попался. Вызываю группу для извлечения объекта. – Голос звучал так, словно шёл через дребезжащий динамик, добавлявший в речь металлические нотки.
Несмотря на акцент, я без труда перевёл сказанное. Спасибо маме, заставлявшей учить английский. Дышать было трудно из-за мгновенно затвердевшей субстанции. Все конечности оказались зажаты, и только левая нога ниже колена немного шевелилась. Белёсые нити налипли на лицо, частично перекрывая обзор.
Через минуту в коридор ворвались несколько бойцов. Один из них, с номером тридцать на шлеме, отодрал затвердевшие нити с моего лица и принялся светить в глаза ослепляюще-ярким фонарём. Инстинктивно зажмурившись, я и тут же получил сильный удар в лоб.
– Открыть глаза! – рявкнул боец на ломаном английском, при этом сжимая мои скулы армированной перчаткой. Подчинившись грубому приказу, я распахнул веки, и в лицо ударил ослепительный прожектор, выжигая на сетчатке, болезненные зайчики.
– Он заражён!
Крик тридцатого, сопровождался прямым ударом кулака в челюсть. Затем лязгнул затвор, и в лоб упёрся ребристый пламегаситель.
– Отставить! – чей-то властный окрик, прозвучал как выстрел и заставил всех замереть. – Не стрелять. Объект приказываю доставить в лабораторию.
Получив приказ, тридцатый злобно выругался на немецком и только потом убрал фонарь. А через мгновение донеслось шипение распыляемой аэрозоля. Едкий, химический смрад обжёг ноздри, заставив судорожно закашляться. Я почувствовал, как липкая субстанция, начала распадаться, медленно освобождая тело.
Через минуту меня смогли отлепить от стены и грубо швырнули на пол. Затем кто-то жёстко придавил шею коленом, и по телу забегали чужие пальцы, безжалостно срывая верхнюю одежду. Затем меня заковали в наручники. Я не сопротивлялся, стараясь подчиняться каждому приказу.
Меня тащили вниз по лестничным пролётам и по коридорам, с задрапированными целлофановой плёнкой стенами. Четверо бойцов, переговариваясь на ходу, обыденно обсуждая судьбу инфицированной добычи. Судя по обрывкам переведённых фраз, будущее меня ждало короткое и беспросветное. Разумеется, я был склонен с ними согласиться и обругал себя последними словами.
В огромном, ярко освещённом зале меня усадили в железное кресло, приковали и облачили в странную сбрую из толстых лямок, густо оплетённых проводами.
В ноздри ударил резкий запах медицинского антисептика. Оглядевшись, я увидел длинный стол с мониторами и жутким набором хирургических инструментов. Рядом на треноге возвышалась цифровая камера, а сбоку мерцало огнями незнакомое оборудование.
Повернув голову, я заметил в углу груду чёрных свёртков, по форме напоминающих мешки для трупов. Судя по высоте кучи, там было свалено не меньше трёх десятков тел.