Съели. Затравили. Выжили. Всесильный зампредсовмина (.это как теперешний вице-премьер, но в квадрате) ничем не смог помочь. Она сама бросила заявление об уходе и гордо ушла, вся в слезах и в норковой шубке. А вслед ей демонически скалились дамочки в лиловых драповых пальто. Потому что нечего нам тут выстраиваться! Еще одну историю рассказала мне Ирина Павловна Захарова, художница, работавшая в семидесятые годы в Институте культуры одежды. Вместе с ней там служила некая дама, совсем оторванная от советской действительности благодаря высокопоставленному супругу. Она, например, могла встать на производственном совещании и предложить оторачивать поля шляпок шкурками змей — в Париже, мол, все так носят. К ней относились как к блаженной…
Кстати говоря, были и другие женщины, не обязательно незамужние или бездетные. Для которых работа была именно что работой. Хотя чаще всего они были такими, как начальница статистического учреждения из фильма «Служебный роман». Как председатель горисполкома из фильма «Прошу слова». Или как директор фабрики из фильма «Москва слезам не верит». Их называли мымрами, карьеристками, сухарями, мужиками в юбках. Или давали еще более обидное и нелепое прозвание — «конь с яйцами» (как будто бывает конь без яиц). Их тоже ненавидели и выживали. Потому что нечего выстраиваться! Что ей, больше всех надо?! я таких женщин существовало одно спасение — пробиться в начальницы. Собственно говоря, гак и спаслись вышеуказанные героини советских фильмов.
Итак, для 99,9 % советских служащих женщин работа в учреждении была средством заработка. Серьезнейшим взносом в семейный бюджет. А если женщина одна тащила ребенка, то это вообще был основной источник ее доходов.
Но несмотря на это, для советской служащей женщины работа оставалась на энном (пятом, десятом, восемьдесят пятом) месте. На первом месте — дом. Семья. Квартира, дети, готовка, покупки, муж, мама, свекровь, аптека, поликлиника, ремонт и весь дальнейший бесконечный список советских бытовых забот. Работа в учреждении едва выглядывала из-за этой груды.
О русском чиновничьем департаменте мы знаем по русской классической литературе. О советском учреждении — но советским застойным фильмам.
…Вот советские служащие женщины приходят в учреждение, уже нагруженные покупками, которые они успевали сделать до работы. Придя, они тут же начинают звонить домой, узнавать, все ли в порядке с детьми (если они маленькие) или с папой-мамой (если они старенькие). Они тут же делают себе маникюр и макияж. Пьют чай с подругами, обсуждая широкий спектр проблем — от учрежденческих сплетен до вчера посмотренных фильмов и отметок, которые принесли дети из школы. Секретарша Верочка сплетничает но телефону, начальница-мымра третирует подчиненных, пришлый полуначальник Самохвалов плетет интриги. Все это прекрасно и подробно показано в фильме Эльдара Рязанова «Служебный роман». Разгар застоя, 1977 год. Этот фильм посмотрели 58 миллионов зрителей. Блокбастер! (Слова не было, а блокбастеры — были.) То есть можно смело сказать — это не просто портрет советского учреждения. Это еще и модель, по которой стали жить, с которой стали себя сверять советские служащие.
Советское учреждение, по сути, тот же офис. Хотя и такого слова тоже еще не было, как и слова «блокбастер».
Тот, да не тот. Хотя именно там была посеяна часть драконьих зубов, взошедшая десятилетиями позже. Давайте рассмотрим это поподробнее.
Конечно, никакого офисного рабства не было. Ни российско-имперского, то есть феодального, ни российско-демократического, то есть раннекапиталистического. В советском учреждении царит закон по имени КЗоТ (Кодекс законов о труде).
Все приходят на службу ровно по звонку. Эта строгая дисциплина высмеивается самой фактурой фильма — потому что, придя на работу, служащие начинают откровенно валять дурака. Когда у мымры-начальницы («мужик в юбке», «конь с этим самым») начинает налаживаться личная жизнь, она… правильно! Она опаздывает на работу и торжествующе говорит секретарше: «Я проспала!»
Уходят с работы тоже ровно по звонку. Особенно хорошо это видно в социологически полезном фильме «По семейным обстоятельствам» (1977, реж. А. Коренев). И конечно, в том же «Служебном романе». Те, кто остается позже положенного времени, — неудачники, люди бессемейные и несчастные. Подчеркивается, во-первых, главенствующая роль семьи, во-вторых, второстепенность самой работы.
Во всех фильмах (а значит, и в настоящей жизни) служба в советском учреждении показана не как призвание или карьера, но как досадная помеха личной жизни или же как замена личной жизни.