- Да ничего мы не могли! – Оборвал его Рома.
- И сколько у тебя времени? – Леха сбавил обороты.
- Не знаю, не много, наверное. – Рома был готов расплакаться. Но плакать он давно разучился.
- Нервишки у тебя ни к черту! Уж прости за каламбур. Давай, за долгую жизнь, – Шакель хохотнул, но смех то был горький, безрадостный.
- Погоди, где-то еще пиво было, - Рома порылся в сумке возле дивана, выудил пару бутылок, подумал и отбросил их в сторону, - К черту! - достал чистый стакан, - Налей-ка мне чуть, - попросил он.
Друзья выпили. В комнате на минуту стало тихо. Каждый о чем-то думал.
- Это страшно, - первым не выдержал Рома.
- Адские псы? – предположил Леха.
- Какие псы? – Рома сделал ударение на вопросительном слове и заржал в голос. – Поменьше сериалов смотри, чудик. Страшно, когда я себя в зеркало вижу. Настоящего. – он кивнул на осколки, разбросанные по комнате.
- Ну, выглядишь ты крайне херово, соглашусь, - сказал Леха, - патлы грязные, мешки под глазами. Одутловатый какой-то, но это - пьешь много. Татуировки обновить пора. Маска Джейсона уже на мумию похожа. Ну а в целом – просто задроченный наркоман-музыкант. Ничего потустороннего. Почти…
- Почти… – грустно вздохнул наркоман-музыкант. – А мне в зеркале видится такое, хоть на горшок беги!
Он мотнул грязными волосами, отбрасывая их от лица.
- И даже не в этом дело. Ты же не один видишь, как люди себя ведут на шоу. Раньше нравилось, заводило, ну понимаешь, - он сделал глоток, - А потом противно стало. Они же перестают быть людьми! Однажды на концерт пришла парочка забавная, девушка совсем молодая и парень постарше. Целовались, танцевали, он с нее трусики стянул. Я медиатор в них кинул. И знаешь, что? - он взглянул на друга, - Она поймала медиатор, а он ей руку сломал! Кость наружу вылезла! Урод! – он замолчал на мгновенье.
- А потом я все понял - это не он урод, это я ей руку сломал. В смысле, он, конечно, но из-за меня. Я говно и могу в говно людей превращать, понимаешь?
- Так, друг, ты говно, - Леха попытался улыбнуться – не получилось, - И что мы будем с этим делать?
***
Два дня спустя Рома вернулся домой. Особняк на берегу теплого моря встретил его темными провалами окон, пустыми комнатами, мертвым экраном большого телевизора. Никого. Циферблат огромных часов на стене ухмылялся, демонстрируя без четверти четыре утра. Осторожно, будто боясь разбудить любимый дом, музыкант сел на большой кожаный диван.
Мысли. Как много мыслей. Голоса, образы, лица, вой адских псов, которых Леха насмотрелся в сериалах, и мерзкое, давно мертвое существо в зеркале, напротив. Тени его сознания. Среди всех голосов пробивался один, самый громкий и настойчивый, подобно утопающему, что до крови вгрызается в руку зубами, лишь бы отпустила судорога, борется, хватается за жизнь и всплывает на поверхность.
Но наверху очень много людей, ему нет места. Он пытается локтями расталкивать их, дергает ногами, чувствует, что не может справиться. Легкие разрывает дикая боль, огонь сжигает изнутри, в глазах темнеет. Желание вдохнуть, впустить в себя холодную воду, погасить адское пламя в груди становится невыносимым.
Голос разума – его собственный голос все громче, заглушает нервные, гневные крики знакомых, друга, что убеждал не играть с темными силами, родителей, деда, который призывал не бросать университет, людей, что творили бесчинства на его шоу. Он не заметил, как, помогая ростку сознания побороть тени, стал говорить сам с собой. И утопающий вынырнул, жадно глотнул свежего соленого воздуха, воспарил над мутной водой «Бесславного былого» и остался один в тишине:
«Как же ты, Рома, облажался! Ты превратил тысячи хороших людей в ничтожных животных, подобных себе. Ты рушил судьбы. Все ради собственного тщеславия.
Все это ты. Зло, что ты нес в этот мир своими песнями, одним своим существованием. Ты – дерьмо, Рома! Ты огромный тщеславный кусок говна!
Посмотри на свою жизнь! Короткую, никчемную, пустую, мать твою, жизнь! У тебя было все, что надо. Талант, потенциал, верный союзник.
Ты все просрал.
Одним поступком убил все доброе, что в тебе оставалось. Ты хотел считать себя великим. Оглянись!
Твой дом огромен, но ты здесь не живешь. Твой телевизор самый большой, что можно купить. Как капризный ребенок новую игрушку, требовал его немедленно, но не досмотрел до конца ни один сюжет. Даже диван – лежбище Гулливера, на котором ты так никого и не поимел! Только себя и свою жизнь.
Ты хотел огромное зеркало? Получи! И посмотри на свое истинное лицо. Ты – тварь, существо из глубин преисподней! И не думай, что это результат сделки. Таким ты был всегда!