- Не возьмешь, паскуда, – прохрипел умирающий человек, – Она везде. Я подарил ее людям, как тебе такая кода? – в последнюю секунду боль отпустила, и губы его расплылись в довольной улыбке.
А в машине играла музыка - такая грустная и красивая и, разрывая пространство, унеслась вверх, где месяц, собрав урожай, стал ярко-белым и звезды, потеряв в лунном свете собратьев, потускнели, признавая поражение. Умирая, он знал, что песня вернется к тому, кому она нужнее всего, вместе с теплом, нежностью и частью души человека, написавшего ее.
Ночной воздух задрожал, сотрясаемый нечеловеческим, полным досады воем.
А динамики в машине никак не отреагировали ни на смерть хозяина, ни на разочарование его убийцы:
«Abandon mental gravity,
Oh, we overrule the eye.
Compromise your sanity to heaven, to hell».
***
Снова концерт. Среднего роста человек в потертых джинсах, сером пиджаке и желтых кедах нервно теребит серьгу в ухе. Он всегда был хорошим агентом, теперь стал хорошим гитаристом.
- Выход, - командует постановщик шоу.
Океанской волной стадион взметнулся, приветствуя команду громкими криками, свистом и аплодисментами.
Тони отсчитал четыре быстрых удара о хай-хэт, обозначая темп и размер, группа полетела в угар тяжелой, скоростной композиции. «Бесславное былое», любимая песня Романа.
Люди танцевали, подпевали, хлопали в ладоши. То здесь, то там девочки-подростки, разогретые алкоголем, задирали маечки, демонстрируя молодые прелести прямо в многочисленные камеры. Но это были всего лишь забавные, безобидные шалости.