— Не какой-нибудь кто?
— Chelmer chochem.
— Что это такое?
— Chelmer chochem значит мудрец из Хельма. Это у нас шутка такая, — засмеялся израильтянин. — Хельм — город в Польше, где всегда жило много евреев. Знаете, англичане рассказывают анекдоты про ирландцев, французы про бельгийцев, а мы про раввинов из Хельма. Когда кто-нибудь несет чушь, его называют хельмским мудрецом.
— Мы в Португалии называем такое мудростью дураков, — прокомментировал Томаш.
— Мы, евреи, больше всего любим анекдоты о самих себе. Евреи обожают подшучивать над евреями, над нашим особым складом ума. — Хаим поднял руку в предостерегающем жесте. — Но учтите, мы не выносим, когда это делают другие.
— Прямо как мы, португальцы! — обрадовался Томаш. — Когда португалец ругает соотечественника, это нормально. Но не дай бог иностранцу начать ругать португальца.
— Есть одна вещь, над которой мы смеемся особенно часто. Еврейская chutspah.
— Как вы сказали?
— Chutspah. Это можно перевести как наглость, дерзкий до бесстыдства вызов окружающим и обстоятельствам. Как у того еврея, которого судили за убийство родителей: обвиняемый просил суд о снисхождении на том основании, что он круглый сирота.
За синагогой Йешива открывался вид на широкую площадь, обрамленную стеной из огромных известняковых глыб. Люди разных возрастов, все с покрытыми головами, подходили к стене, надолго застывали перед ней, беззвучно шевеля губами и касаясь ладонями шершавых древних камней. Место для молитвы было отгорожено от площади кованой решеткой, в орнаменте которой проглядывали очертания миноры.
— Kotel Hamaaravi, — торжественно произнес Хаим. — Западная стена.
Лицезреть воочию сцену, сотни раз виденную на фотографиях и по телевизору, было немного странно.
— Почему это место стало главной иудейской святыней? — спросил португалец.
Хаим указал на сверкающий в солнечных лучах купол, поднимавшийся над стеной.
— Все началось здесь. Под этим куполом покоится камень, на котором Авраам должен был принести в жертву своего сына Исаака. Он уже занес нож, но в последний момент ангел отвел его руку. Мы называем этот камень even hashetiah, камнем творения, с которого начался мир. Здесь, на горе Мория, или Храмовой горе, царь Соломон воздвиг первый храм. После его смерти начались усобицы, потом пришли ассирийцы, за ними вавилоняне, которые храм разрушили. Но вавилонян сокрушили персы, и евреи снова стали хозяевами на своей земле. Тогда был построен второй храм. Прошло время, началась эпоха Александра Македонского, Ближний Восток оказался под властью греков, которых сменили римляне. Те предпочитали, чтобы иудеями правили иудейские цари. Незадолго до рождения Христа царь Ирод расширил храм и обнес его стеной, от которой осталось только западное крыло. В 66 году евреи восстали против римского владычества. Началась Иудейская война. В 68-м римляне заняли Иерусалим и почти до основания разрушили храм. В истории нашего народа это был самый черный год. Вот почему Западная стена называется стеной Плача. Здесь иудеи оплакивают свой храм.
Они подошли ближе. Поверхность стены была грубой, неровной. Древние камни кое-где поросли мхом и травой. В расщелинах между ними гнездились воробьи и ласточки, их веселое щебетание звонко разносилось над площадью.
— Но почему этот храм был так важен? — спросил Томаш, медленно шагая вдоль стены.
— Храм — наша святыня. Это центр вселенной, место, из которого на землю исходит благодать. Место почитания Господа и дарованной им Торы. Здесь Авраам готовился принести в жертву Исаака, здесь Иаков узрел лестницу в небо. Когда римляне разрушали храм, ангелы укрыли Западную стену своими крыльями. Пророки говорят, она простоит вечно. И благодать никогда не покинет место, где стоял храм. — Хаим приложил ладонь к нагретому солнцем камню. — Видите эти глыбы? Самая большая из них весит четыреста тон. Самый тяжелый камень в истории архитектуры. Ничего подобного не было ни в Древней Греции, ни в Египте с его пирамидами, ни в Нью-Йорке и Чикаго на строительстве небоскребов. Ни один современный кран не в состоянии поднять такой груз. — Израильтянин перевел дыхание. — В Талмуде сказано, что, когда храм был разрушен, Господь закрыл все врата в небо. Все, кроме одних, Слезных врат. Отныне евреи приходят к Западной стене, чтобы молиться и плакать. Молитва, прошедшая сквозь Слезные врата, поднимается прямо к Богу. Мидраш учит нас, что Господь никогда не отворачивается от этого места. В Песни Песней сказано: «Он здесь, за нашей стеной».
— Но если храм так важен для вас, почему бы его не отстроить заново?