— В точку! — сверкнул глазами граф. — Скажите, вам не казалось странным, что до наших дней дошли десятки свидетельств о пребывании Колумба в Испании, а о его португальской жизни почти ничего? Кое-что упоминает Лас Касас, кое-что Эрнандо Колон и сам Христофор Колумб. И все. — Виларигеш пожал плечами. — Человек ездил по всей стране, водил корабли, женился на знатной португалке, бывал при дворе, несколько раз встречался с королем и не оставил ни единого следа. Как такое может быть?
— Можно предположить, что все документы были уничтожены.
— Не исключено. Но мне кажется, все гораздо проще. У Колумба тогда было другое имя. Мы изо всех сил стараемся найти упоминания о Христофоре Колумбе, а искать нужно совсем другого человека. Nomina sunt odiosa.
— Не стоит называть имен, — машинально перевел Томаш. — Овидий.
— Браво! — похвалил граф. — Отличная реакция.
— Цитата из «Героид» была первым ключом к разгадке тайны профессора Тошкану.
— Точно, — кивнул Виларигеш. — Это была моя идея, вы не знали? Значит, Тошкану она понравилась. Впрочем, это не важно. Как бы то ни было, настоящее имя Колумба неизвестно. Nomina sunt odiosa. Довольно знать, что он действительно носил другое имя. Древнее и славное. Колумб женился на доне Филипе Монис Перештрелу, дочери первого губернатора Порто-Санто, потомка Эгаша Мониса и родственницы Нуно Алвареша Перейры, разбившего кастильцев у Алжубарроты. В те времена девушку из такой семьи никогда, ни при каких обстоятельствах не выдали бы за плебея, да еще и чужеземца. Женщины благородного происхождения выходили замуж только за ровню.
— Я тоже об этом думал, — подхватил Томаш. — Дона Филиппа Монис ни за что не стала бы женой ткача. Это исключено.
— Вы видели письмо короля Жуана к Колумбу от 1488 года?
Томаш открыл блокнот.
— Погодите, сейчас найду, — пробормотал он, перелистывая страницы. — Король пишет: «Что же до Вашего возвращения, оно Нами желанно. Никто здесь не станет чинить Вам препятствий. Сим письмом Мы гарантируем Вам полную неприкосновенность для стражи, суда и любого преследования».
— Что же из этого следует? Что такого произошло, что Колумбу пришлось бежать из страны вместе со старшим сыном? Заговор Брагансы. Многие знатные семейства тогда бежали в Кастилию. Алваро де Атаиде, например. Фернандо да Силвейра. Не говоря уж о Лопо де Албукерке и влиятельном еврее Исааке Абрабанеле. Все они были так или иначе замешаны в заговоре. Колумб оказался одним из многих.
Нечто подобное Томаш где-то уже слышал. Он полез в свой неизменный портфель и достал испанскую книжку под названием «Жизнь адмирала».
— Погодите минутку, — повторял Норонья, боясь упустить мысль. — Испанский сын Колумба Эрнандо, если мне память не изменяет, пишет об отъезде отца в Кастилию. Сейчас… Сейчас… Ага, нашел! — Томаш раскрыл книгу на нужной странице. — «На исходе 1484 года он вместе с сыном Дьогу поспешно покинул Португалию, опасаясь, что король велит взять его под стражу».
— Вот видите! Какие еще нужны доказательства?
— Вас не удивляет, что король так быстро простил заговорщика?
— Это зависит от обстоятельств, но в данном случае такая отходчивость представляется вполне понятной. Колумб не возглавлял заговор, не играл в нем существенной роли, он явно был фигурой второго плана. Кроме того, прощение последовало спустя четыре года, когда королю и трону ничто не угрожало. Не забывайте, что Жуан II сделал своим наследником брата одного из главных заговорщиков. Куда проще было проявить милость к второстепенному персонажу вроде Колумба, тем более что тот мог оказаться полезен… Кстати, вы обратили внимание, как Жуан обращается к своему адресату?
Историк заглянул в свои записи.
— «Нашему севильскому другу Христофору Колумбу».
— Не много ли чести для ткача-чужестранца? — усмехнулся Виларигеш. — Сами видите, это письмо монарха к своему приближенному. И, что немаловажно, король предлагает мир.
— Кем же был Колумб на самом деле?
Граф прибавил шагу, направляясь к галерее в дальнем углу Праса-де-Армаш.
— Я ведь уже говорил, Христофор Колумб был знатным португальцем, вероятно, еврейского происхождения, близким родственником герцогов Визеу, которые втянули его в заговор против Жуана II. Когда он был раскрыт, первыми упорхнули важные птицы, за ними пташки помельче. Колумб относился ко вторым. Взяв новое имя, он поселился в Севилье. Испанцы называли Колумба Кристобалем Колоном, а сам он предпочитал не афишировать свое прошлое, особенно в условиях набиравшей обороты антиеврейской кампании. После открытия Америки итальянцы вздумали объявить его уроженцем Генуи. Колумб охотно поддерживал эту версию в надежде сбить со следа тех, кто станет интересоваться его истинным происхождением. Вам не кажется странным, что сын Колумба ничего не знал о своем отце?