— Превосходно, — заявила она, провожая Томаша обратно в гостиную. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Обед почти готов.
Томаш уселся на диван, Лена пристроилась рядом, поджав под себя ноги. Профессор нервно сглотнул и, чтобы не затягивать двусмысленную паузу, достал из портфеля бумаги.
— У меня с собой материалы по шумеро-аккадской клинописи, — сообщил он. — Предлагаю сосредоточиться на детерминативах.
— Детерминативах?
— Да. Их еще называют семантическими указателями. — Томаш разыскал на плотно исписанных листках соответствующие знаки. — Видите этот символ? Перед нами блестящий пример семантического указателя. Он называется «гис», то есть дерево, и обозначает как деревья в лесу, так и любой деревянный предмет. Семантический указатель используют, чтобы не путаться в значении символов. В данном случае детерминатив «гис»…
— Ах, профессор, — взмолилась Лена. — Давайте продолжим после обеда!
— Как скажете… — смутился Томаш. — Я думал, вы хотите наверстать программу.
— Только не на голодный желудок, — улыбнулась шведка. — Покорми свою корову как следует, и она даст больше молока.
— Что?
— Шведская пословица. В нашем случае это означает, что на сытый желудок голова лучше соображает.
— Понял, — кивнул профессор. — Вы, как я вижу, любите пословицы.
— Обожаю. Пословица — это способ простыми словами выразить истинную мудрость. Вам не кажется?
— Иногда.
— Практически всегда, — безапелляционно заявила девушка. — У португальцев много пословиц?
— Довольно много.
— Вы меня научите?
Томаш рассмеялся.
— Так чему вы в результате хотите научиться? Клинописи или португальским пословицам?
— А можно и тому, и другому?
— Если бы у нас было побольше времени…
— А у нас его достаточно. Впереди целый вечер, разве нет?
— У вас на все найдется ответ.
— Главное женское оружие — язык, — торжественно произнесла Лена. — Это, кстати, еще одна шведская пословица. — И добавила игриво: — В моем случае она имеет двойное значение.
Томаш развел руками, не находясь с ответом.
— Сдаюсь.
— То-то же, — обрадовалась Лена, поудобнее устраиваясь на диване. — Скажите, профессор, вы лиссабонец?
— Нет, я родился в Каштелу Бранку.
— А когда вы перебрались в Лиссабон?
— После школы. Я поступил на исторический факультет.
— Какого университета?
— Нашего.
— А, — кивнула девушка. В ее синих глазах, устремленных на Томаша, вдруг вспыхнул живой интерес. — Вы не женаты?
Томаш ответил не сразу. Некоторое время он взвешивал, что хуже: заведомая ложь, разоблачить которую проще простого, или правда, которая едва ли понравится его собеседнице; наконец он признался, пряча глаза:
— Женат.
Норонья с тревогой ждал реакции. Однако Лена, судя по всему, отнюдь не была разочарована.
— Разумеется! — воскликнула девушка. — Такой красивый мужчина…
Томаш зарделся.
— Что вы… Право же…
— Вы ее любите?
— Кого?
— Свою жену, естественно. Любите?
У Томаша появился шанс немного скорректировать впечатление.
— Когда мы поженились, конечно, любил, еще как! И нам долго удавалось сохранять свои чувства. Теперь мы друзья, мы привыкли друг к другу, и, в конце концов, кто знает, что такое любовь?
Норонья наблюдал за девушкой, стараясь прочесть ее мысли, и испытал немалое облегчение, когда убедился, что Лена осталась довольна его ответом.
— В Швеции говорят: жизнь без любви все равно, что год без лета, — заметила она. — Вы согласны?
— Конечно согласен.
Лена вдруг встрепенулась и прижала ладонь к губам. Глаза ее потемнели от ужаса.
— Ой! — вскрикнула шведка. — Совсем забыла! Еда!
С этими словами она бросилась на кухню. Вскоре до Томаша донесся грохот посуды и цветистые шведские проклятия.
— Все в порядке? — крикнул он в открытую дверь.
— В полном, — отозвалась шведка. — Я сейчас. А вы пока пересаживайтесь к столу.
Томаш не послушал. Вместо этого он пробрался в коридор и заглянул на кухню. Лена хлопотала у плиты, переливая суп из кастрюли в большую фарфоровую супницу. Две глубоких тарелки из того же сервиза ждали на подносе.
— Вам помочь?
— Нет, я справлюсь. Идите к столу.
Профессор еще немного помедлил в дверях, однако суровый и решительный вид шведки говорил о том, что лучше подчиниться. Он вернулся в комнату и уселся за стол. Через минуту в гостиную торжественно вступила Лена с дымящейся супницей на подносе. Поставив тяжелый поднос на стол, она вздохнула с облегчением.