— Возвращение Бартоломеу Диаша очень важный момент, — перебил Томаш. — До этого Колумб еще мог рассчитывать на успех, но после открытия мыса Доброй Надежды стало ясно, что добраться до Индии можно куда проще и быстрее.
— Чушь! — не на шутку рассердился Виларигеш. — Король Жуан все продумал заранее! Он знал о земле к западу от Азор. И знал, что это не Азия. — Граф запальчиво толкнул Норонью локтем. — Подумайте хорошенько, дружище. Если Жуан и вправду полагал, что так можно добраться до Индии, стал бы он выписывать из Севильи никому не известного генуэзского — если придерживаться официальной версии — моряка? В его распоряжении были прославленные мореплаватели, каждый из которых с блеском выполнил бы и более сложную миссию: Васко да Гама, Бартоломеу Диаш, Пачеко Перейра, Дьогу Кан и многие другие. Зачем ему мог понадобиться Колумб? Неужели король стал бы вызывать его в Лиссабон, чтобы доверить такое дело? — Он выразительно постучал кончиком пальца по лбу. — Для этого были другие люди, проверенные и надежные. — Виларигеш тряхнул головой. — Нет, друг мой, Жуан II не собирался посылать Колумба в экспедицию на запад. Он и так знал, что там расположен новый континент. Америка интересовала короля исключительно как ловушка для кастильцев. — Он провел рукой по волосам. — Давайте поразмыслим вот над чем. Бартоломеу Диаш открыл морской путь в Индию в 1488 году, а Васко да Гама отправился по этому пути только через десять лет. — Граф изобразил недоумение. — К чему такое промедление? Отчего понадобилось так долго ждать?
— На подготовку экспедиции нужно время…
— Десять лет?! Да бог с вами! Португальцы были отличными моряками. Такие экспедиции для них давно стали рутиной, так что ваше объяснение неправдоподобно. — Граф наклонился к историку. — Представьте, вы долго, систематически ищете что-нибудь, тратите на поиски кучу времени и сил, а когда наконец находите, откладываете на десять лет. Эти десять лет, разделяющие путешествия Диаша и да Гамы, не поддаются объяснению. Отчего никто не спешил воспользоваться плодами столь вожделенного открытия? Это одна из главных тайн эпохи Открытий, предмет нескончаемых научных спекуляций. Между прочим, вы почти угадали. Португальцы действительно кое-что готовили. Но не экспедицию да Гамы. Они готовили испанцев. Король понимал: чтобы утвердиться в Индии, надо нейтрализовать испанцев. Если бы в Кастилии прознали, что португальцы оставили их не у дел, испанцы моментально развязали бы войну. По Толедскому трактату, подписанному в 1480 году вслед за Алькасовасским договором, Португалии отходил африканский берег, «включая Индию», но Жуан II знал, сколь мало его соперники ценят договоры. Разве Толедский трактат не был одной из причин, по которой Фердинанд и Изабелла поддержали португальских придворных, задумавших убить своего короля? У Жуана не было оснований доверять соседям. И недоверие в сто раз усилилось, когда стало ясно, что испанцы и сами не прочь отыскать путь в Индию, на которую у них не было никаких прав. А если бы дело дошло до войны, что смогла бы крошечная Португалия против могущественных Кастилии и Арагона? В общем, испанскую проблему надо было решать во что бы то ни стало. Тут-то и пригодился Колумб. Ему предстояло сделать так, чтобы кастильцы приняли Америку за Азию и загорелись идеей прибрать ее к рукам. Вот на что португальцы потратили десять лет. Они дожидались, когда путешествие адмирала изменит геополитический расклад. И вот в 1492 году, при финансовой поддержке короля Жуана, состоялась экспедиция. Королева Изабелла выделила на нее миллион мараведи, а Колумбу требовалось еще четверть миллиона. Скажите, где бедный дворянин мог взять такие деньги? Сторонники генуэзской версии выдумали каких-то таинственных итальянских банкиров, но ни один банкир не стал бы вкладываться в опасное и сомнительное предприятие, не будучи уверен, что получит прибыль. А задуманная Колумбом экспедиция как раз относилась к числу опасных и сомнительных. Нет, тот, кто дал на нее денег, не искал финансовой выгоды. — Довольный произведенным эффектом, Виларигеш стал загибать пальцы. — Мало того, Жуан снабжал своего протеже новейшими навигационными инструментами: накануне отплытия Колумбу прислали из Лиссабона астрономические таблицы на иврите, позволявшие ориентироваться по звездам без астролябии. Кто еще, по-вашему, мог их прислать? — Граф победоносно улыбнулся.
— Наверное, вы правы, но Васко да Гама отправился в плавание только в 1498 году. Зачем понадобилось ждать еще шесть лет?
— В мире укрепился новый порядок; испанцы, заручившись поддержкой Ватикана, подготовили договор на подходящих для Лиссабона условиях. В 1494 году был подписан Тордесильясский трактат, по которому два пиренейских королевства фактически поделили между собой мир. Кастильцы не сомневались, что им достался самый лакомый кусок — только что открытая Колумбом Индия. — Граф поднял ладонь. — Заметьте, Жуан II безропотно подписал договор, по которому Индия отходила к Кастилии. Хотя по Толедскому трактату эта земля была признана португальской. С какой стати он сделал своим недругам столь щедрый подарок? А с такой, что открытая Колумбом земля вовсе не была Индией. Едва испанцы заполучили свою американскую «Индию», португальцы принялись спокойно осваивать Индию настоящую. Угрозу войны удалось отодвинуть, и для Васко да Гамы настало время собираться в путь.
— Однако до отплытия Васко да Гамы прошло еще три года…
— Да, — согласился граф. — Совершенный умер в 1495 году, в разгар подготовки экспедиции, так что армада покинула порт уже при короле Мануэле.
— Но почему вы так уверены в том, что Колумб был орудием Жуана II в игре против Кастилии?
— Достаточно посмотреть на результаты его экспедиции. Колумб убедил Католических королей, что достиг Азии и фактически вынудил их подписать договор, благодаря которому настоящая Азия досталась португальцам.
— Насчет результатов экспедиции сомнений быть не может. Но вам не кажется притянутым за уши то, что у Колумба и короля Жуана были тайные договоренности?
— Нет, дружище, это не притянуто за уши, — твердо сказал граф. — У Воинов Христовых есть надежные источники и неопровержимые доказательства того, что эти договоренности существовали.
— Какие же?
— Не торопитесь, — покачал головой Виларигеш. — Сначала разберемся с источниками. Вы, конечно, знакомы с документами, подтверждающими генуэзскую теорию?
— Разумеется.
— По-вашему, они заслуживают доверия?
— Нет, это фальшивки. Слишком много несовпадений и противоречий.
— Вы готовы признать, что Колумб был португальцем?
— На этот счет существуют более весомые доказательства. Но мне не хватает главного, окончательного.
— Видеозаписи, на которой адмирал поет национальный гимн?
— Несмотря на все несообразности, генуэзская версия отличается стройностью. Есть семья, есть дом, есть необходимые документы. Все ясно. С португальской теорией все наоборот. Ничего неизвестно, невозможно расставить точки над i.
— Будут вам доказательства, — заверил Виларигеш, раздосадованный нетерпением собеседника. — Давайте для начала рассмотрим факты. То, что вы уже знаете, кажется убедительным?
— Пожалуй… С некоторыми допущениями.
— Тогда идем дальше.
— А разве есть что-то еще?
— Да, — граф снова улыбнулся. — Давайте сосредоточимся на обстоятельствах судьбоносной экспедиции 1492 года. Как известно, Колумб высадился на Антильских островах и вступил в контакт с местными индейцами, которых по понятным причинам называл индийцами. Свою команду он заставил поклясться, что земля, которой они достигли, действительно Индия. Потом стали твориться странные вещи. Вместо того чтобы возвращаться тем же путем, двигаясь на восток в сторону Канарских островов, как и поступил капитан «Пинты», адмирал направил «Нинью» куда севернее, почти в Арктику. Теперь мы знаем, что он выбрал оптимальный путь, особенно для того времени года, когда дуют попутные ветры. Однако, если верить официальной версии, в то время об этом никто не знал. Так почему же Колумб решился? Скорее всего, о северном пути он узнал от своего «лиссабонского друга». А тот — от португальских мореплавателей, не раз бывавших в тех краях. Колумб две недели двигался на север и северо-восток, потом повернул на восток, к Азорам. Лас Касас утверждает, что адмирал пытался скорректировать маршрут, чтобы обойти острова, принадлежавшие португальцам. Однако буря заставила его бросить якорь у острова Санта-Мария. Странности продолжались. Португальцы приняли кастильскую каравеллу довольно мирно и даже отправили им шлюпку с продовольствием. Губернатор острова Жуан Каштаньейра хорошо знал Колумба. Адмирал отправил часть своей команды на берег помолиться в часовне, но моряки долго не возвращались. Стало ясно, что их захватили португальцы. Вместо них с Санта-Марии прибыли стражники, чтобы доставить на остров самого Колумба: у губернатора было секретное предписание короля задержать его. Колумб не подчинился и отплыл в сторону острова Сан-Мигел, но очередная буря заставила его вернуться на Санта-Марию. На следующий день португальцы отпустили моряков. Вернувшись на борт «Ниньи», моряки рассказали, что Каштаньейра намерен выполнить королевский приказ и задержать Колумба, а остальные кастильцы нисколько его не интересуют. Не сумев заполучить адмирала, он решил освободить команду. — Граф скептически скривился. — Весьма загадочная история, если разобраться. Почему Колумб вместо того, чтобы спешить в Кастилию, отправился к Азорским островам? Откуда Жуан Каштаньейра его знал? И почему адмирал так странно отреагировал на известие о том, что его хотят задержать? Вместо того чтобы бежать от врагов, он поворачивает к острову Сан-Мигел, где хозяйничают те же самые португальцы? Как бы вы объяснили такое поведение?