— Ну ты гляди, — сказал Громила. — Мальчик проснулся.
— И что с того, — прорычал Кардис, подходя к Китаи. Он сдернул с нее кожаный мешок, схватил прядь волос и вырвал их с корнем. — На парня мне плевать.
В глазах Китаи вспыхнул изумрудный огонь, запылала дикая первобытная ярость. На ее щеке виднелся синяк, на подбородке запеклась кровь.
— Не трогай ее! — прорычал Тави.
Кардис небрежно ударил ладонью по лицу Тави и повернулся к девушке.
Китаи молча и неотрывно смотрела на Кардиса, а потом слизнула языком кровь с верхней губы, и на ее лице появилась дерзкая улыбка.
В глазах Кардиса с новой силой вспыхнула ярость.
— Кардис, — резко сказал Громила. — Нам не следует причинять им вред.
Кардис даже не посмотрел в его сторону и вырвал еще одну прядь волос Китаи.
— Что ж, мы не оставим на них следов. Кто об этом узнает?
— Я получил приказ от самого старого ворона. Если я позволю тебе его нарушить, ты умрешь. А потом он убьет меня за то, что я тебя не остановил.
Кардис указал на свое лицо и пронзительно закричал:
— Неужели ты не видишь, что эта маленькая сучка со мной сделала? И ты думаешь, я такое стерплю?
— Ты должен выполнять приказы, — угрюмо бросил Громила.
— А если нет?
— Ты и сам знаешь.
Кардис оскалил зубы и вытащил нож.
— Я уже сыт по горло всем этим дерьмом.
Громила вытащил свой нож, и его глаза сузились. Он бросил взгляд в сторону Тави и заметил вынутые половицы.
— Проклятые вороны, — пробормотал он. — Ты только посмотри.
Он шагнул поближе, чтобы рассмотреть дыру.
— Что такое? — спросил Кардис, но теперь в его голосе уже не чувствовалось прежней злобы.
— Похоже, кто-то пытается…
Из дыры выскочили голова и плечи Эррена, который вонзил свой нож в тяжелый сапог Громилы, пригвоздив его ногу к полу. Громила сдавленно крикнул и попытался отскочить, но нога осталась на месте, и он упал.
Китаи издала пронзительный боевой клич. Ее тело отчаянно напряглось — и в следующий миг стул, к которому она была привязана, разлетелся на куски, оставшись привязанным к ее конечностям. Она взмахнула рукой, и тяжелый подлокотник стула описал дугу, ударив по руке Кардиса. Кардис выронил нож.
Эррен напрягся и сумел выбить еще одну половицу. Он выскочил наружу и ударил ногой по голове Громилы. Тот сумел нанести неловкий удар кривым ножом по ноге Эррена. Эррен отшатнулся и упал за спиной у Тави. Однако он успел схватить кривой нож Кардиса и принялся торопливо резать веревки Тави.
Тави увидел, как Громила вырвал из раны нож Эррена, перехватил его за лезвие и метнул в спину Эррена.
— Ложись! — крикнул Тави.
Эррен не обладал большой физической силой, но всегда отличался быстротой. Он упал на пол, и нож ударился в сиденье стула Тави.
Затем Громила бросился на Тави, но тот уже успел высвободить руки и вместе со стулом начал падать на бок. Однако Громила был уже совсем рядом с кривым каларанским ножом в руке.
Китаи издала боевой клич и нанесла удар обломком стула. Она промахнулась, но заставила Громилу отступить, что позволило Тави выиграть пару драгоценных секунд. Он успел подхватить с пола нож Эррена и повернулся как раз в тот момент, когда Громила схватил его за волосы. Кривой клинок устремился вниз. Тави левой рукой перехватил запястье врага, а правой вонзил нож в бедро. Брызнула кровь.
В этот момент Китаи схватила Громилу сзади за шею. Она закричала, ее руки и тело напряглись — резкое движение и раздался треск костей. Шея Громилы была сломана. Он рухнул на пол, как мешок с овсом. Китаи тут же схватила его нож одной рукой, а другой разорвала рубашку. С застывшими глазами она ударила его ножом в грудь.
— Китаи, — задыхаясь, позвал Тави, разрезая веревки на ногах. — Китаи!
Она повернулась к нему, ее лицо превратилось в ужасающую яростную маску. Кровь капала с лезвия кривого ножа, пальцы левой руки уже нащупывали края глубокой раны, готовясь вырвать сердце.
— Китаи, — повторил Тави, уже немного спокойнее. — Послушай меня, пожалуйста. Ты не можешь это сделать. У нас нет времени.
Она замерла, и безумный свет в ее глазах слегка потускнел.
— Мои ноги, — сказал Тави, — я их не чувствую. Мне нужна твоя помощь, чтобы выбраться на свободу, прежде чем сюда придут другие.
Ее глаза сузились, казалось, она с радостью ждет появления новых врагов.