Мараты побеждали в сражениях то тут, то там, но никогда не одерживали окончательной победы, а лишь добивались того, что контрнаступления алеранцев становились чаще и неотвратимее.
Дети Солнца давно мертвы, а их королевство исчезло в непролазных чащах. Малоранд окончательно исчез около восьми столетий назад.
Авар, Юрани, Дех — все исчезли, не оставив ничего кроме названий, которые Амара смутно помнила по урокам истории. Только то, что они были соперниками и угнетателями зарождавшегося, маленького и слабого алеранского народа.
Но Легионы изменили все это. От войны к войне, сражение за сражением, из года в год, век за веком, Легионы заложили основание современного государства.
Это было смело, однако смелость стала не в почете в Легионах, после того как Алера упрочила свое положение.
Палата Верховных Лордов стала больше ценить основательных, консервативных капитанов, которые заботились о кошельке так же хорошо как и о своих солдатах.
Могло ли произойти так, что легендарная мощь Легионов превратилась в вымысел?
Допустим, что они не были неодолимой защитой Алеры против ее врагов?
Амара скрестила руки…
Она сочла эту идею неудобной. Для многих она была недопустимой — что и показала реакция заполненного Сенаториума на заявления Аквитейна.
Амара, прошептав, призвала Цирруса, приблизила лицо Гая, чтобы видеть каждую деталь и заметила пристальный взгляд, которым он обменялся с Аквитейном.
Хотя она и не была заклинателем воды, она отчетливо поняла что крылось в этих взглядах и ощутила, как свинцовое чувство страха пронзило ее кости.
У Гая не было проблем с принятием этого утверждения.
Первый Лорд был уверен в этом.
— Порядок! — Прокричал Первый Лорд, его голос прогрохотал над ревом собравшейся толпы. — Граждане! Соблюдайте порядок в Сенаториуме!
Потребовалось время, чтобы толпа снова успокоилась.
Воздух Сенаториума кипел от ярости и напряжения и, хотя Амара сомневалась, что большинство в толпе признало бы это, первобытного страха.
— За последние несколько лет, представителям каждого Легиона было рассказано все, что мы знаем о Ворде, — сказал Первый Лорд, — он являет беспрецедентную угрозу, которая молниеносно распространяется. Мы должны реагировать быстро и с огромной силой, если мы хотим отразить ее. Итого, я приказываю каждому Верховному Лорду, за исключением Фригии и Антилуса, немедленно отправить по два Легиона для операций против Ворда.
— Возмутительно! — Проревел Рива, его круглое лицо вспыхнуло алым, когда он поднялся со стула, — ты заходишь слишком далеко, Секстус! Ни один Первый Лорд за пятьсот лет не вел себя так самонадеянно.
Гай снова повернулся к Верховному Лорду Рива, но в этот раз он молчал.
— Да, основополагающие законы Примаса дают вам такую власть, — кипел Рива, — но очевидно, что эти древние меры изжили себя! Это паникерство есть ничто иное, как жалкая и абсолютно прозрачная попытка удержать власть, также как и заявление о внезапном появлении вашего так называемого законного внука.
— Вы не тиран, Гай Секстус! Вы лишь первый среди равных! Среди равных, вороны выклюй ваши самолюбивые глаза, и я скорее пойду к воронам, чем предоставлю вам…
Спокойно, без видимой спешки, Верховный Лорд Аттис Аквитейн поднялся со своего места в ложе, повернулся к перилам, отделяющей его от Лорда Ривы и выхватил меч, мелькнувший серебристым пятном. Раздался шипящий звук, звон стали, и массивные деревянные перила распались на две части, их края дымились и сияли оранжевым.
Лорд Аквитейн указал мечом на Риву и огонь внезапно скользнул вдоль оружия, языками пламени вырываясь из стали, которая начала светиться зловещим оранжевым жаром.
— Грантус, — сказал Аквитейн достаточно громко для слуха каждого из присутствующих. — Закрой свои трусливые губы над пустотой, откуда без вести пропали твои мозги, и держи их там. Затем положи свою ленивую, бесформенную задницу обратно на кресло и сделай это немедленно. Или встреться со мной на дуэли.
Рива так вытаращил глаза, что Амара могла ясно видеть их белки с того места, где сидела, даже без помощи Цирруса. Он несколько раз открыл и снова закрыл рот, потом внезапно сел.
Аквитейн резко кивнул и медленно повернулся по кругу, острие его пылающего меча указало на ложи всех Верховных Лордов. Он заговорил спокойным, уверенным тоном, и голос его разнёсся по Сенаториуму с помощью его собственных фурий, в чём Амара не сомневалась.