На мостике «Кроува» стоял капитан Джеймс Червенко. Он навел бинокль на черный горизонт, но ничего не увидел. Это был широкоплечий мускулистый человек с обветренным лицом и постоянно прищуренными из-за ветра и солнца глазами.
— Есть ли какие-либо указания на то, что «Эмпресс» здесь не один? — спросил он, обращаясь к своему старшему помощнику Фрэнку Бьенасу.
— Радар и сонар ничего не показывают, — доложил Бьенас. Молодой, порывистый, красивый мужчина, он двигался с грацией боксера. Такие нравятся женщинам.
— Отлично. Как только рассветет и мы увидим сухогруз, увеличьте дистанцию и наблюдайте только с помощью радара. Я буду в своей каюте.
— Есть, сэр.
Капитан спустился с мостика. Броуз постарался убедить его в важности нынешнего задания, но Червенко сознавал ее и без внушений адмирала. Он прекрасно помнил инцидент с «Иньхэ». Сегодня, когда Китай стал сильнее, стабильнее и занял более важное место на мировой арене, ситуация выглядела еще щекотливее. В то же время ни в коем случае нельзя было позволить Ираку создать новое поколение биологического и химического оружия.
Оказавшись в своей каюте, Червенко открыл прямой канал связи с адмиралом Броузом, минуя коммуникационные узлы армейского и флотского штабов.
— Докладывает капитан Червенко. Фрегат «Кроув» занял место по боевому расписанию, сэр.
— Отлично, капитан. — Судя по голосу, адмиралу пришлось встать из-за обеденного стола. В Вашингтоне был вечер четверга. — Какая у вас обстановка?
— Пока все спокойно. Радар не обнаруживает поблизости никаких других судов, ни надводных, ни подводных. В радиоэфире молчание. Как только рассветет, мы отстанем и будем наблюдать только посредством радара.
— Продолжайте следить за их радиообменом. У вас есть переводчик с китайского?
— Так точно, сэр.
— Отлично, капитан. Джим, кажется?
— Да, сэр.
— Немедленно сообщайте мне о любых происшествиях, которые могут угрожать операции либо вашему кораблю. О любых, вы меня поняли?
— Так точно, сэр.
— Я рад, что это задание выполняете именно вы.
— Спасибо, сэр.
Завершив сеанс связи, Червенко откинулся на спинку своего кресла у рабочего стола, глядя в потолок каюты. Нынешняя операция ничем не напоминала другие задачи, которые неожиданно сваливаются на голову капитану фрегата. Он ясно сознавал сопряженный с нею риск — вплоть до боевого столкновения, которое может стоить ему корабля. Но были в ней также и выгодные стороны. На флоте нет более опасных заданий, чем те, которые угрожают потерей судна в бою. Однако успешное выполнение столь рискованного приказа может продвинуть его по ступеням служебной карьеры. Либо погубить ее.
Восточно-китайское море
Корпус авианосца содрогался от вибрации огромных машин, которая пронизывала Джона до костей. Убаюканный этими звуками и ощущениями, он сидел в своем временном жилище, дожидаясь установки связи с Фредом Клейном в вашингтонском яхт-клубе. Смит знал привычки Клейна. Ужин — если он не забыл в этот день об ужине — подавался Клейну в его тесный кабинет, невзирая на поздний час.
Подлодка доставила Смита на авианосец, который курсировал к северу от Тайваня в окружении судов эскорта. У Джона создалось смутное впечатление, будто бы капитан и офицеры сочли приказ об эвакуации агента-нелегала пустой тратой времени и ресурсов их гигантского корабля. После чашки кофе в компании лейтенанта, которого приставили к Смиту в качестве сопровождающего, его повели в каюту; он вымылся, побрился и попросил разрешения воспользоваться телефоном.
Дожидаясь соединения, Смит размышлял об уйгурах, особенно об Алани. Он надеялся, что им удалось благополучно скрыться.
Телефон зазвонил, и Джон схватил трубку.
— Ты выбрался оттуда целым и невредимым? — лишенный эмоций голос Клейна почему-то подействовал на Смита успокаивающе.
— Благодаря вам, флоту и помощникам из числа местных жителей. — Смит рассказал о своем побеге, начиная с того момента, когда он был вынужден прервать разговор с Клейном из отеля «Мир». — Уйгуры хотят отделиться от Китая, но, судя по всему, не питают иллюзий, что это может произойти в сколько-нибудь обозримом будущем. Они готовы удовлетвориться тем, что им позволят сохранить свою национальную культуру. Договор по правам человека, который предлагает президент Кастилья, может помочь им в этом. Если не сразу, то хотя бы со временем.
— Это еще одна причина сосредоточить наши усилия на том, чтобы договор был подписан, — ответил Клейн. — Значит, источником Мондрагона был Асгар Махмут?
— Я решил, что вы захотите узнать его имя.
— Ты не ошибся. Что с декларацией? Есть какие-нибудь изменения?
— Если наш противник достаточно сообразителен, декларация уже уничтожена. По крайней мере тот экземпляр, за которым я охотился.
— Понимаю. — Смит услышал, как Клейн затянулся трубкой в своем далеком кабинете. — И тем не менее ты подозреваешь, что за тобой и уйгурами проследили до побережья. Если декларацию уничтожили, зачем им было еще и убивать тебя? Это лишняя жертва, неоправданный риск. Ты уверен, что на вас напали не полицейские и не сотрудники министерства общественной безопасности?
— Уверен на все сто.
Клейн еще громче засопел трубкой.
— Значит, дело не только в декларации. Наши противники не хотят, чтобы она попала к нам в руки — это очевидно. У них было достаточно времени сделать так, чтобы никто не смог ее добыть. Тем не менее они пытаются тебя ликвидировать. Причем собственными силами, без полиции.
Сердце Джона забилось чаше. Он понимал, к чему клонит Фред.
— Они не хотят, чтобы китайские службы безопасности узнали о существовании этой декларации и о том, что за ней охотится американский агент. Сотрудники общественной безопасности уже знают, что я побывал там, и отнюдь не в том качестве, которое было заявлено официально. Но они не сумели выяснить, чем я занимаюсь. Люди, вынудившие Ю Юнфу совершить самоубийство, не хотели, чтобы они узнали об этом. — Смит лихорадочно размышлял. — Вы полагаете, в Пекине идет закулисная борьба за власть?
— Либо кто-нибудь из крупных шанхайских мафиози проворачивает темные дела. — Сопение трубки прекратилось, на линии возникла мертвая тишина. Потом послышался изумленный голос Клейна: — Китайское правительство не знает, что именно перевозит «Доваджер Эмпресс». Вот в чем причина!