Отрицательно качаю головой.
— Нет. К вопросу изучения способностей вернёмся попозже. Как я уже говорил, подопытной тебя делать никто не будет. Против твоей воли, — пожимаю плечами. — В любом случае учёные в ближайшее время просто не смогут ничего узнать, как я думаю. Им нужно новые методы исследования создавать, чтобы получить от вас хоть какую-то информацию. Перелистывай.
Элис хмыкнула, подчинившись. Надо выбрать какую-то отвлечённую тему. Совсем стороннюю, чтобы она забыла и о базе, и о своих способностях, и об этом сейфе. Но спрашивать её о жизни до инцидента... Не уверен, что это не вызовет ещё худший эффект.
— Рассказать тебе что-нибудь? — спросил напрямую.
Девочка чуть улыбнулась.
— А разве у тебя нет хитрого плана, как меня отвлечь?
Вздохнул и развёл руками, признавая своё поражение.
— Я не очень хорош в общении... Особенно, когда речь идёт об обычной гражданской жизни. Треть своей жизни провёл на военной службе, четверть на службе в ЦРУ, в специальном подразделении, что мало отличалось от военного, — я сделал неопределённый жест. — Байки армейские рассказывать я горазд, но в повседневной жизни неуклюж и неловок. Листай.
Элис перевернула страницу.
— А почему так?
— Почему что? — не понял я вопроса.
— Ну... Ты же должен быть приспособлен к сложным ситуациям. Так почему становишься неловок?
— А, это.
Задумался, формулируя мысль.
— Наши мозгоправы объясняли бы всё умными словами. А если говорить, как я это вижу... С чем бы сравнить? Попробуй представить, что ты научилась отлично ездить на машине, а тебя посадили за руль мотоцикла. Вроде бы вот дорога, правила движения те же, но управление совсем другое. Ты хочешь резко дёрнуть руль или надавить на тормоз, а надо наклоняться в сторону и лишь отпустить газ.
Я погасил сигарету об пол и спрятал оставшийся фильтр обратно в пачку. Не буду мусорить.
— Заходишь в магазин. Над дверью трель звонка, предупреждающего продавца о твоём приходе. А сам вздрагиваешь, даже если знаешь, что там висит этот звонок. Потому что тысячу раз до этого на любой резкий звук пригибался и перекатывался в укрытие. От этого, без дураков, зависела твоя жизнь. И так во всём. Я не люблю сидеть спиной к окну и дверям. Могу себя пересилить, но постоянно испытываю дискомфорт. Физически не могу расстаться с оружием. Ненавижу фейерверки. Перелистывай.
Девочка, внимательно меня слушала, и потому немного сбилась. Но протянула руку и перевернула страницу.
— С музыкой вообще беда. Я физически не могу слушать современную музыку, — я задумчиво посмотрел на Элис. — Ты, наверное, меня даже поймёшь.
Она удивилась.
— Да?
Киваю.
— Ага. Включается музыка, любая, неважно какая мелодия, о чём поют. Если на акустической гитаре, скрипке или пианино, например, на одном инструменте — я могу слушать. Но если барабаны — всё, приплыл. Я не слышу музыки, а в голове только картинки. Помнишь, я тебе про друга рассказывал.
Она кивнула.
— И что это только один самый дерьмовый день, — подтвердила Элис, она помнила.
— Не ругайся, — пожурил я вновь закуривая. — Меня возвращает в те дни. Листай.
Элис отвернулась в сторону и механически перевернула страницу. Но всё так же рукой.
— Да, понимаю. С этим ничего не сделать?
Я вздохнул.
— Есть способы. Есть из разряда — прыгать с горячей сковородки в огонь. Алкоголь, наркотики, экстремальные виды спорта. Чтобы был риск, чтобы адреналин в кровь лошадиными дозами, — я отсалютовал ей пачкой сигарет. — Вот, видишь. Я пью не самый дорогой и качественный алкоголь. Есть деньги на другой, но когда я хочу выпить, это значит я хочу что-нибудь забыть. Но!
Важно поднимаю указательный палец.
— Я не просто так сказал, что это плохие способы. Они опасны. Нужно себя контролировать. Если с сигаретами я рискую только своими лёгкими, то алкоголь... Скажем так, в школе далеко не просто так рассказывают, что эта дрянь опасна. Перелистывай.
Элис послушалась.
— Наркотики — вообще верная смерть. Просто и без всяких скидок. Если начнёшь — год, два, максимум три, и всё. Передоз, как самое вероятное. Дружки наркоманы тебя изнасилуют и убьют, пока ты будешь под кайфом. Или пристрелит полиция, когда полезешь в чужой дом, потому что нет денег на очередную дозу. Сам я никогда на пушечный выстрел к этой дряни не подходил, — долгой затяжкой добил сигарету. — Пью редко. Никогда не напиваюсь в сопли. Профессиональное, чуть-чуть переступишь черту — начнут стачиваться навыки. Глаз не видит, руки дрожат. Это всё — смерть на поле боя. А курение.
Вздохнул.
— Оправдываться не буду, плохо это. Раньше я в полном снаряжении мог несколько километров пробежать и не сбить дыхание. Сейчас вряд ли смогу по лестнице на десять этажей подняться. Страницу.
Элис подчинилась.
— Но есть другой способ. Ты, конечно, не совершеннолетняя, но я тебя и не совращаю. В общем, близость. И не только секс, но и близкий человек, который будет просыпаться вместе с тобой по ночам и успокаивать, поддерживать. Такого найти очень сложно, мало у кого получается. У меня такого нет и никогда не было. Близкий человек сможет помочь. Со временем проходит. У меня есть несколько знакомых, которые... Отпустили. Которых отпустило, наверное, надо говорить.
Хотелось снова закурить, но я сдержался.
— Тебе, в каком-то смысле, повезло. Чем моложе, тем легче перенести подобное. Да, понимаю, тебе кажется, что ты никогда не забудешь произошедшего. Как-нибудь выберемся отсюда и сходим на собрание ветеранов. Там будут сидеть парни, вроде меня, только помоложе. И половина, рассказывая о боли, что их преследует, будут к концу беззвучно плакать. Суровые, крепкие мужики. Так что ты ещё неплохо держишься.
Элис опустила взгляд к книге и перелистнула страницу. Рукой.
— А ты ходил на такие собрания? — спросила тихо.
— Да, ходил, — подтвердил, уже зная следующий вопрос.
— Плакал?
Ни намёка на насмешку. В ней сидели абсолютно другие эмоции. Нет, я не плакал. Не просто так мозгоправы говорили о моей высокой стрессоустойчивости и приспосабливаемости. После всего того, через что я прошёл, обычно гарантированы расстройства и ПТСР в полный рост. Но я отделался лёгким испугом. И именно поэтому ответил.
— Да. Я тоже плакал.
Элис поднялась, медленно подошла ко мне, присела рядом и обняла за шею. А затем тихо заплакала. И начала рассказывать. Сбивчиво вываливать на меня всё, что помнила о дне инцидента. В плане способностей девочки мы так и не продвинулись, но зато её, похоже, отпустило.
Глава 33
17 августа 2008 года
Новый Орлеан, штат Луизиана, США
Неторопливо грызу тыквенный пирог, запивая соком. Сижу и задаюсь вопросом — что я здесь делаю? На что надеюсь?
То самое кафе, примерно то же время. Фитоняшки, естественно, не встретил.
С утра успел зайти к детективам. Бен подтвердил, близких Сэма перевели под наблюдение и опеку, но сам парень ими не интересовался, что несколько странно. Напоминать ему я не торопился. Сейчас господа-детективы разбирали по крупицам жизнь детей. На стене висели три огромные доски, по одной на каждого метачеловека, шло заполнение фактами. Процесс точно не будет простым.
Предупредив Чихару, покинул базу. Мне требовался маленький перерыв, да и попытать счастье во второй раз тоже хотелось. Не скажу, что девушка с глазами разного цвета не шла у меня из головы все эти дни, но я о ней вспоминал. И эти воспоминания всё же привели меня сюда.
Погода сегодня стояла совсем несолнечная, моросил поганый дождик, так что я испытывал серьёзные сомнения в появлении фитоняшки. Что ей делать в такую погоду? Мокнуть ради прикола?
И вот я вяло ковыряю свой тыквенный пирог. Пирог отличный, но настроения нет. Приходили и уходили люди, большинство уносили заказы с собой и лишь некоторые занимали столик. Хотел подумать о работе, но мысли почему-то сворачивали на планы по соблазнению Чихару.