Эх, вот при всех ее плюсах, есть один минус, который меня раздражал. Но это не было катастрофической проблемой.
Как бы смешно это не звучало, но одна из лучших теневых убийц, а это я говорю, как человек, который тренировал ее, была помешана на шоппинге. Девушка обожает всевозможные наряды, и то, что Алина — служанка, не мешает ей иметь гардероб не меньше, чем у моей сестры.
Да, у служанки во дворце были всего-навсего двухкомнатные покои, но триста квадратных метров ее гардероба находятся не здесь, а в нашем пригородном доме, с которым постоянно происходят интересные истории.
Они случаются, хотя Алина там не часто бывает, несмотря на то, что ей ничего не стоит переместиться туда по теням. В свое время я выкупил дом богатого купца и записал на постороннего человека, через которого меня невозможно вычислить.
Часто случается так, что грабители пытаются вскрыть особняк, в котором редко бывают хозяева, а на постоянной основе находится лишь пара пожилых слуг, хотя и те не так просты, как кажется. О подобном Алина узнает сразу и перемещается к дому. Ох, сколько же людей там пропало, а воры все лезут и лезут. Не хотят учиться на ошибках других.
— Что-то я засиделся здесь, пойду на тренировку, — вслух сказал я.
— Удачи! Желаю вам всех победить, — раздался голос из тени, спрятавшейся возле моего стола.
— Спасибо.
Я направился на тренировочный плац, что располагался во дворе нашего дворца. Над ним висел защитный купол, поэтому здесь всегда была хорошая погода, да и практикующие магию не могли задеть своим даром посторонних.
Из минусов — я не мог здесь развернуться на полную. А приходил чисто размяться и показать всем, что слежу за собой. Это что-то наподобие этикета. Аристократ должен всегда тренироваться.
Неподалеку от меня разминались гвардейцы, и я начал с того же. Затем выполнил несколько простых упражнений с мечом и пригласил одного из гвардейцев на спарринг. Тот охотно согласился, и мы начали. Но не успели нанести друг другу и пяти ударов, как на плац зашел мой старший брат.
Ох и не нравится мне его взгляд, который он бросает в нашу сторону.
Федор снял свой китель и взял в руки тренировочный меч.
— Боец! — говорит он моему противнику. — Свободен, иди пока погуляй!
— Слушаюсь, — отчеканил гвардеец и скрылся с наших глаз.
А ведь он только что нарушил правила хорошего поведения. Наследников было два… И он послушал приказ одного из них и не дождался моего слова.
Федора уважали больше, тут не поспоришь.
— О, ты пришел размяться? А я уж думал, ты дорогу сюда давно забыл, — усмехнулся я, обращаясь к брату.
А нечего было влезать в мою тренировку.
— Предпочитаю делать это на поле брани, — нахмурился он. — А поле боя это не только сражения, но и планирование, и составление стратегии на карте.
Я мысленно хмыкнул. Как всегда, брат мыслит довольно узко.
— Тогда зачем ты пришел?
Федор посмотрел мне в глаза и ухмыльнулся.
— Попробую угадать, это из-за того, что я назвал тебя идиотом?
— В том числе, — отвечает брат, изучая взглядом лезвие своего меча.
Хоть тренировочное оружие и было тупым, но и им можно поранить при должной сноровке. И желании.
— Я своего мнения не изменил. Даже более того. Теперь считаю тебя куда большим идиотом.
Война — это кровь и насилие. Это худшее, что может произойти с империей. Для Федора же это развлечение и планирование. А про солдат, которые своими жизнями выгрызают победу, он совсем не думает. Про матерей, которые оставляют на поле брани своих детей, он тоже не вспомнил. Что они чувствуют? Боль и разочарование. А во время и после войны всегда происходит так, что империю затягивает пучина скорби, но об этом не пишут в газетах, не говорят по телевизору, это видно лишь в глазах людей. Мне часто доводилось видеть эту боль, и я не хочу повторения.
А если война и случится, то я сделаю всё возможное, чтобы жертв было как можно меньше. Я не говорю, что их не будет. К сожалению, так не бывает. Правда, бывали случаи в моих прошлых жизнях, но здесь совершенно не те условия.
Иногда у меня возникает мысль — может послать все к черту и позволить одному из родственников стать императором? А самому жить спокойно и быть на подхвате.
Само собой, я не дам себя убрать куда-то в глубинку проживать остаток дней, но можно же быть и не на виду у всех и заниматься своими делами. Радоваться счастливой и богатой жизни, которую я могу себе позволить. Но братья и сестра постоянно выдают нечто подобное, отчего мне становится стыдно за свою семью, и мне попросту совесть не позволит отдать в их руки судьбы трехсот миллионов жителей, когда они своей-то жизнью управлять не могут, не то, что огромной империей!