— Почему этот указ был принят и почему я не участвовал в его подписании? — брат начинал злиться, но хорошо скрывал это на публике.
— Вы не единственный, кто не участвовал.
— Раз не единственный, может вы объясните свой поступок? Кто из нас подписал этот документ? — прямо спросил я.
Никто не сознавался, но я и без того знал, что его подписал Гриша. Иногда можно узнать очень многое, если просто читать предоставляемые отчеты.
Была у министра экономики дурная привычка. Он любил приносить на подпись огромную стопку документов, а самые важные засовывать в середину стопки. Вот Гриша и не заметил, что подписал. Скорее всего, там было так много бумаг со всякой мелочью, что он уже мечтал закончить ставить подписи.
— Для принятия указа нужна подпись только одного наследника. В данном случае подписал Григорий Алексеевич.
Федор покосился на среднего брата, а тот поспешил дать комментарий:
— Произошла ошибка. Мы пересмотрим этот указ.
Этот ответ журналистов удовлетворил, и они перешли к более интересным вопросам:
— Подскажите, удастся империи избежать войны? Обстановка на границах накаляется с каждым днем, — спросил усатый мужчина в очках.
Снова первым вызвался отвечать Фёдор:
— Когда я стану императором, то приложу все возможные усилия, чтобы избежать войны. Но даже если война начнется, то для империи это будет максимально легкая победа.
Боюсь, что легкая победа будет лишь в том случае, если братья сами поедут в Персию, но тогда живым один из них не вернется. Они на это ни за что не пойдут.
Большинство вопросов были простыми, и на них спокойно отвечал кто-то из нас. Журналисты легко перешли с политики на темы о нашей личной жизни.
— Анастасия Алексеевна, а вы уже знаете, кто станет вашей парой? Это же хорошая возможность кому-то стать императором, — спросила рыжеволосая журналистка.
— Пока не знаю. У меня нет времени на любовные дела, — ответила сестра.
— А почему молчит Дмитрий Алексеевич? У него уже есть невеста?
Федор поспешил ответить:
— У Дмитрия тем более нет времени. В скором времени он должен отправиться в Северный Союз, чтобы урегулировать дела с северянами. Наша семья гордится его поступком. Ведь он обещал, что не вернется в столицу, пока не освободит каждого нашего заложника! И несмотря на то, что Дмитрий самый младший из нас, вызвался он самым первым. Мы можем поаплодировать ему за самоотверженность!
В зале раздались громкие аплодисменты.
— Дмитрий Алексеевич, это правда? — обратился ко мне пожилой журналист в сером костюме.
— Конечно, правда, — отвечаю спокойно я. — Разве я могу врать о подобном?
— Вы уверены? Не было бы проще вашим старшим братьям заняться этим вопросом?
— Всё это мелочи. Вы знали про обострение конфликта с Персией? О том, что они готовят вторжение на наши земли?
— Были такие новости.
— Как я мог не поехать на север после того, как Федор и Григорий сообщили нам с сестрой в семейном кругу, что они планируют вдвоем отправиться в Персию? Как наследник и мужчина, смог бы я спокойно спать, зная о поступке моих братьев? Нет. Поэтому я отправлюсь на север с радостью и чистой совестью.
Зал взорвался аплодисментами, после чего вопросы продолжились.
Сразу после конференции оба брата подошли ко мне. Смотрели исподлобья, но я не позволил им заговорить первыми:
— В эту игру можно играть и вдвоем, — усмехаюсь я и выхожу в коридор, где полно людей, туда они за мной не последуют.
На бал, который проводился во дворце после конференции, они тоже не пошли. Первый час я общался со знакомыми людьми, пока меня не выцепила сестра:
— Спасибо, что хоть меня в Персию не отправил, — хихикнула она, держа в руках полный бокал шампанского.
— А ты хочешь? Так еще не поздно записаться! — шутливо спрашиваю я.
— Нет-нет-нет, мне и здесь хорошо.
К нам подошел мужчина в дорогом камзоле и обратился ко мне:
— Дмитрий Алексеевич, можно вас на пару слов?
— Да, — кивнул я, и мы отошли в сторону, подальше от любопытных ушей.
Я узнал в нем барона из захолустья. И пусть по одежде этого не скажешь, но руки выдают в нем опытного бойца.
— У меня достаточно деликатный вопрос…
— Надеюсь вы не достанете кинжал и не станете бросаться на меня с криками: «Смерть законной власти»? — спросил я. — Не станете же?
— Нет, меня устраивает нынешняя власть.
— А вы знаете тех, кого не устраивает? Можем об этом поговорить.
— У меня просьба куда проще, цесаревич.
— В таком случае слушаю вас.