Впрочем, хватит размышлять. До столкновения осталось не больше минуты.
Достаю из ножен фамильный меч и выдвигаюсь в сторону идущего по мою душу отряда. Они идут с фонариками и прочесывают лес. Думают, что уже загнали меня и их ждет легкая добыча, поэтому такие уверенные.
Спрятавшись за стволом дерева, я продолжил наблюдать и насчитал дюжину огоньков. Но, благодаря свету от фонарей, мне хорошо их видно, все же ночное зрение, которое также относится к физическому усилению, я получил в пять лет. Уж больно любил читать перед сном, и с тех пор не переставал его развивать, пока не достиг максимума. В темноте я мог видеть также четко, как днем. Сперва это было непривычно, но со временем ко всему привыкаешь.
Все члены отряда были Одаренными. Один из них шел без фонарика. Из его ладоней вырывался небольшой луч света, которого ему хватало для освещения дороги. Вот он разворачивается и свет упирается прямо в лежку медведя. По округе раздается звучный рев проснувшегося жителя леса, а затем и выстрелы.
«Прости, я обязательно тебя верну» — с этими мыслями я закручиваю клинок и бросаю его перед собой. Он делает несколько поворотов, набирая скорость вращения, после чего я ударяю ногой в заднюю часть гарды. Меч попадает прямо в шею противника. Маг света выставил барьер не на полную мощность, чтобы тот не уменьшал потенциал его дара. Раздаются булькающие звуки.
Душа убитого выходит из тела, и через пару мгновений уходит к небесам, медленно растворяясь во мгле ночи. Следом отделяется дар и направляется ко мне. Я не собираюсь делать его основным, но знаю одного хорошего человека, которому этот дар придется по душе, а потому оставляем, а не перерабатываем.
Для получения временного таланта мне не обязательно касаться своих жертв. Главное условие — собственноручно их убить.
Затем я срываюсь с места и бегу по широкому кругу. Позади раздаются выстрелы, противники быстро меня засекли. Но я ловко укрываюсь в тени густо растущих деревьев, ловко ныряя в одну и выпрыгивая из другой. Враги даже не поняли, где именно я скрылся.
Звон выстрелов остался вдали, когда я остановился и предо мной появилась Алина.
— Всё в порядке? — испуганно спрашивает она.
— Да, только клинок потерял. А было неплохое оружие, — улыбнулся я одним уголком рта.
— У вас есть мечи и получше, — пожимает она плечами.
— Императорское оружие не должно находиться в руках у врагов.
— Мне пойти вернуть?
— Забываешь, что ты убийца, а не воитель.
— Но полагаю, что с ними я точно справлюсь, — она кивает в ту сторону, откуда раздаются удаляющиеся звуки.
— Справишься, то да, но зачем тебе лишний раз рисковать? — ухмыляюсь я. — Нашла кого-нибудь еще?
— Восемь человек прочесывают берег озера. При них артефакты обнаружения жизни. Я как раз собиралась убить двух из них, засекла их ночным зрением.
Эти артефакты могли определить сердцебиение человека на расстоянии. Довольно опасная вещь, если ты хочешь скрыться. Но у нас была совершенно другая цель.
— Меняем тактику, — говорю Алине и прыгаю на дерево.
Она забирается вместе со мной и с любопытством наблюдает.
Я жду, пока отряд пройдет под нами.
Они приблизились… Из моей руки выстрелила теневая игла. Все произошло быстро и внезапно, поэтому солдат даже не успел осознать произошедшего. Я попал в подсумок, где хранились гранаты, и пробил гранату. А та оказалась светошумовой! Я едва успеваю прикрыть себе и Алине глаза тенью. И хоть она могла сама с этим справиться, но с моей стороны это было проявлением заботы.
Когда свет затихает, я вижу, как искавшие меня катаются по земле, держась руками за глаза. После такого мощного ожога сетчатки больше видеть они не смогут. По крайней мере, до тех пор, пока не доберутся до лекаря, а до него они не доберутся. Обычные люди на их месте стонали бы от боли, но это были обученные бойцы, и даже в такой ситуации они схватились за автоматы и начали палить, в надежде попасть в меня. Но от такого было слишком легко уклоняться.
Алина спрыгивает с дерева и вопросительно смотрит на меня. Я киваю, и вместе мы добиваем тех, кто пришел убить меня. На каждого потребовался всего один удар, после чего их души отделились от тел, а затем и дары.
У двух был только физический дар, у трех — огненный, еще у одного — стихия воды, но все это мне было ни к чему. Если дар идеально чистый и высокого качества, то я могу носить его только около полугода, потом он растворится сам. Менее сильных даров могу набрать и больше, но тогда слабые придется раньше отпустить. Пока мне хватит того, что я уже умею. Поэтому я позволил этим дарам попросту раствориться в черноте ночи. Было ли мне жаль этих людей? Ни капли. Нельзя жалеть своих врагов. Этот урок я хорошо усвоил еще в своей самой первой жизни.