Вытираю клинок от крови об одежду убитого и направляюсь в лес к одному из отстающих из отряда мечника. А то чего он шастает, где не попадя?
Граф Одинцов изо всех сил боролся со сном. Выпил пять чашек кофе, но они не помогли. Тогда он решил сделать физические упражнения, и с ними сонливость ненадолго отступила.
В очередной раз, когда он делал отжимания, а из окна проскальзывали первые лучи рассветного солнца, в кабинет постучали.
— Войдите! — бросил граф и поднялся на ноги.
В комнату прошел глава его службы безопасности и сообщил:
— Операция закончена.
— Отлично! Пойду посплю, — обрадовался граф.
Конечно, а иначе быть не могло, он стольких людей отправил…
— Закончена провалом.
Эти слова свалились на Одинцова, словно снежный ком, и он сперва не поверил своим ушам.
— Что⁈ — переспросил граф, нахмурившись.
— Ни один из бойцов не выходит на связь.
— Это шутка такая?
— Нет, Ваша Светлость.
Одинцов начинал кипеть от ярости. Как этот мальчишка мог справиться со всеми? Граф поверил бы скорее в массовые помехи, нежели в то, что все группы захвата ликвидированы.
— Да не может быть! Отправьте еще людей, плевать на защиту поместья! — приказал граф.
— Мы и так многих отправили, не скажу, что в поместье осталось много охраны.
— Да мне плевать! Хоть слуг отправьте, но достаньте мне этого мальчишку!
Глава службы безопасности кивнул и вышел из кабинета.
А граф Одинцов яростно смахнул со стола бумаги и, тяжело дыша, впервые осознал: он начал паниковать, опасаясь упустить цель. Такого Вороновы ему не простят!
Нет, он будет искать цесаревича до последнего вздоха!
— Хватит дуться, я всего на двух человек больше убил, — говорю я Алине, пока мы пробираемся через лес к Белозерскому баронству.
Самолет рухнул совсем недалеко от назначенной цели, поэтому мы решили пройтись до нее пешком, попутно устраняя всех, кто сам желает нашей смерти. Только к утру преследователи, наконец, закончились, или же наши враги еще не выслали подкрепление.
— Всего лишь, — фыркнула Алина, с трудом принимая поражение.
— Я сам тебя учил, а редко бывает так, что ученик превосходит своего учителя. Кстати, держи!
К Алине переходит дар тени и лицо девушки расцветает в улыбке.
— Очень вкусно, — говорит она и обида за проигрыш вмиг исчезает. — Ой, господин, у вас кровь из носа идет…
Я достаю из кармана платок и вытираю кровь. У одного из последних убитых был совсем слабый дар тени, который я решил встроить в свой дар ради усиления. Вот и последствия.
— Мы уже на границе, — говорю и убираю платок обратно в карман.
— Тогда я отправляюсь на разведку.
Я киваю, и Алина исчезает в тени. Но уже через десять минут она возвращается с новостями:
— А я лагерь нашла!
— Веди, — говорю я.
Вскоре мы вышли к лагерю бандитов. Это было понятно по обстановке вокруг. Они забрались глубоко в лес, и здесь мало кто мог их обнаружить. Да не всякий дрон нашел бы их сквозь густые кроны деревьев.
Угли костра еще были горячими, а стоявший на столе чай — теплым. Бандиты явно уходили в спешке.
— Вероятно, они очень хотели жить, раз всё оставили, — вздыхаю я.
— Кто? Военные? — обернулась Алина и захлопала глазами.
Она не видела очевидного.
— Нет, бандиты. Сама подумай, форма на всех военных была чистая и выглаженная. Думаешь, живя в землянках, этого можно добиться? — я кивнул на ветку, на которой сохла чья-то дырявая рубаха.
— Ну, нет, пожалуй, — задумалась она.
— Да и как минимум, военные пришли с другой стороны.
— Мы шли сюда довольно долго, не могли же бандитов выстрелы спугнуть?
— Не уверен, что они вовсе их слышали, расстояние слишком велико. Тем более мы сокращали расстояние, проходя через тени.
— Но что тогда их спугнуло?
— Не знаю. И у нас сейчас другая цель, как раз один знакомый барон пригласил меня в гости.
— Отлично, значит, я снова буду вашей горничной? — улыбается Алина.
— Горничная, которая успешно спрыгнула с парашютом и осталась жива в этой мясорубке? — хмыкаю я.
— Вы смогли меня защитить, — подмигивает она, но мне не нравится эта легенда.
— У тебя другое задание, помнишь?
— Да, но разве оно не терпит?
— Не терпит.
— Господин, в таком случае мне нужно три дня на путь туда-обратно.
— Тогда встретимся уже во дворце.
— Слушаюсь, — Алина кланяется и исчезает в тени.