— Нарываешься? Хочешь, чтобы я вызвал тебя на дуэль?
— Вызывай!
— Не боишься? Я же никогда тебе не проигрывал.
— Но и не выигрывал.
— Ты был младше, а сейчас мы оба стали опытнее.
— Ошибаешься, я и тогда был опытен, но зачем мне лишний раз показывать тебе свою силу? — слегка улыбаюсь и наблюдаю, как это бесит брата.
Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл.
— А знаешь, я не могу даже представить, что заставило тебя так сильно измениться. Но это все равно не поможет тебе выиграть в битве за престол.
— Я лучше вас всех, вместе взятых, так почему бы мне не выиграть? — пожимаю плечами.
— Хах! И с чего ты решил, что достоин больше нашего? — со скепсисом спрашивает Гриша.
Продолжаю говорить о нём, раз уже начал.
— Мой средний брат полуидиот, если в открытую угрожает меня убить. А еще он считает, что следовать мирной политике, которая была актуальна во время правления нашего отца — хороший выход. Сестра лезет туда, куда ей совсем не стоит. Да, она отлично разбирается в интригах и моде, но даже понятия не имеет, какой надо построить завод, чтобы он произвел достаточно бронетехники для охраны границ, — пальцы на правой руке закончились, в ход пошла левая рука. — Думаешь, она долго усидит на троне и удержит империю? Три года назад я подарил ей цветок в горшке. Она его разбила на третий день, но да ладно, слуги пересадили. Только ей никто не сказал, что его нужно поливать, и цветок сдох на десятый день. Она не справилась с простым цветком, так что будет делать с империей, полной людей, что хотят стабильности.
Гриша смотрел на меня с выпученными глазами.
— Продолжаю… И если средний брат полуидиот, то старший просто идиот, потому что считает, что достаточно пообещать аристократам с три короба, чтобы заполучить союзников. Да, он получит их, но не понимает всех последствий. Обещания придется выполнять, а иначе он сам одним утром может не проснуться. А наобещал он того, что точно не выполнит. Каждый из вас развалит империю до конца, но я этого не допущу! — вкладываю в свой голос побольше стали. — Если бы вы изучили Кодекс Первого Императора, то знали, у меня есть все шансы.
Брат не находит слов, что мне ответить. Пускай. Больше мне нет смысла скрывать свое истинное я. И совсем скоро… Ох, они не догадываются даже, как скоро они увидят всё, на что я способен.
Обращаюсь к черноволосой фрейлине, которая делает вид, что внимательно изучает картину на стене.
— Кому ты докладываешь?
— Я? — она указывает на себя и оглядывается, остальные дамы мотают головами.
— Да, ты! Кому служишь?
— Вороновым, — честно отвечает она.
— Вот и передай им, что клянусь родом и честью своей семьи — я стану императором!
— Ты подписываешь себе смертный приговор, — серьезно говорит Гриша.
Вороновы — могущественный княжеский род, который сейчас имеет столько власти, что завидно даже. Однако им родословной не хватит, чтобы занять трон, но вот повесить туда свою пешку, это запросто. Я достаточно их изучил, и они сейчас могут пойти на всё, что угодно. Даже на убийство наследника, и таких родов было немало, увы.
Улыбка давно пропала с его лица, и сейчас мне даже показалось, что он, и правда, переживает за мою судьбу.
— Да, подписываю, — совершенно спокойно говорю я. — Кстати, я как раз собрался на кемпинг. Вы только убийцам передайте, чтобы разом не приходили. Пусть между собой разберутся, кто лучший, и ко мне уже выйдет сильнейший.
Закончив говорить, я зашел в свою комнату под ошарашенные взгляды брата и фрейлин. Собрал всё для кемпинга и вернулся к машине, которая ждала меня у ворот дворца.
Хм, а где Денис потерялся? Два года за мной ходил, как нянька, а тут исчез, и уже два часа его не видно. А это почти прямо говорит о том, что я прав.
Иван отвез меня в лес, как и было велено. Остановился на дороге, а дальше я побрел в чащу, пока не наткнулся на знакомую поляну.
Я поставил палатку, разжег костер. Разделал тушку убитого по пути кролика, разрезал на мелкие кусочки и насадил на шампуры. От ароматного запаха специй у меня даже слюнки потекли.
Нравилось мне это место, что в этой жизни, что в самой первой из своих жизней, в той, где я был Первым императором, о судьбе которого так и любит спорить Лев Николаевич. Но я-то знаю наверняка, как меня убили.
Это была зима, и тогда в палатку вошли шесть человек для переговоров. Но оттуда не вышел никто. Странно, но спустя столько жизней и предательств, я начинаю воспринимать это как должное и всегда жду подставы. Но это не касается самых верных из моих людей, которые были у меня в каждой из множества жизней, и каждую из них я запомнил. Перерождался я в разных мирах, где время текло иначе, но каждое из этих перерождений заканчивалось чем-то уникальным.