Причем сделал это кто-то из своих, чтобы показать, как слаба империя. Что будет дальше? Сколько еще врагов захотят положить глаз на столицу, понимая, что это сойдет им с рук? Виктору Степановичу не хотелось об этом думать. Но придется… Не только думать, но и предпринимать меры, чтобы обезопасить столицу.
Он прекрасно понимал, чем грозит подобная демонстрация. Раз враги видят, что империя слаба, то и не станут медлить с нападением. А зачем им ждать, когда сейчас самый подходящий момент?
— Черт побери! — Виктор Сергеевич ударил кулаком по столу.
Империя должна обезопасить себя в самое ближайшее время, но как? Придется увеличить количество артефакторов, определяющих взрывные устройства по всему городу. Или лучше создать что-то новое… Нет, на это совсем нет времени.
Дверь распахнулась и в кабинет забежали Федор и Григорий Романовы. Наследники считали, что им всё дозволено, и стучались перед тем, как войти, только по особым поводам.
— Нет, ну вы слышали? — предъявил Григорий, размахивая газетой.
— Как ваша служба допустила подобное? Вы же говорили, что ваши люди от него ни на шаг не будут отходить! — подлил масла Фёдор.
— Если вы не в состоянии присмотреть за одним наследником, то как можно говорить о безопасности всей империи?
Григорий положил перед Виктором Степановичем утреннюю газету. Сегодня наследники принесли ему ее раньше, чем это сделали его люди. Непорядок.
Но больше всего Виктору Степановичу не понравился заголовок: «Наследный император Дмитрий Романов лично участвовал в разборах завалов и спас двадцать человек! Где в это время были остальные наследники?».
— От этого страдает наша репутация, — продолжил Григорий.
— Если мы в ближайшее время не сделаем достоверное заявление, пресса так и продолжит развивать эту тему!
Виктор Степанович взглянул на фотографию Дмитрия, которая располагалась на первой полосе, тяжело вздохнул и спросил у обоих наследников:
— Всё сказали?
Он был уставшим и злым, и предъявления Федора и Григорий сейчас казались ему совсем не к месту. По сравнению с остальными его проблемами — это лишь цветочки.
— Всё. Как вы объясните произошедшее? — хмыкнул Федор.
— Для начала выдохните. Ваши эмоции не к месту, они подстрекают вас на новые ошибки.
— Нас?
— Да, вас.
Братья переглянулись и слегка подуспокоились.
— Садитесь, — попросил он наследников, и они послушались. — Мои люди отошли и потеряли его из виду. А сами вы почему не сделали заявления?
— Нам было не до этого, — уклончиво ответил Григорий.
Виктор Степанович понимал, почему, помимо себя, ему приходится думать еще за этих двоих. Ладно — Федор, которого канцлер лично поддерживал и готов был направлять его мысли в нужное роду Разумовских русло. Но Григорий… У него гораздо меньше шансов стать императором, но они есть, а потому не стоит пока портить с ним отношения.
Канцлер хорошо умел думать наперед, и верил, что все его старания окупятся с лихвой, когда будет избран новый император.
— Что ж, пора решать вопрос. Может быть у вас есть варианты?
— Нам нужно содействие, чтобы вы тайно доставили нас в нужные точки, — пояснил Федор.
— Какие?
— Вчера один самолет летел в Албанское княжество, второй в Австрию. Скажете, что нас доставили туда тайно, и мы не смогли сделать заявление, поскольку были там с дипломатической миссией.
— Организуем, — сразу ответил Виктор Степанович. — Я заторможу делегацию, но вам обоим придется принять участие в переговорах.
— Без проблем, — кивнул Федор.
— Настя тоже молодец, еще ночью записала обращение. Могла и нам сказать, — буркнул Григорий.
— Вы два наследных императора, о таком нужно думать самим, — мягко произнес канцлер. — Не всегда будет так, что советники рядом и могут помочь.
Фёдор и Григорий не ответили. Оно и понятно, они уже взрослые мужчины, и крайне не любят, когда им читают нотации, но канцлер надеялся, что выводы из ситуации они сделали. Поэтому оба брата, согласовав дальнейшие действия по перемещению их в европейские государства, поспешили покинуть кабинет канцлера.
Дверь захлопнулась и Виктор Степанович улыбнулся. Все-таки старшие наследники могут думать своей головой, когда их прижмет. Правда, пока они не осознают последствий того, на что подписались, ведь переговоры планируются крайне сложные.
Но сейчас канцлера волновал совершенно другой вопрос. Почему все разваливается? Нет… Почему все разваливается не так, как ему нужно? Вот об этом стоит задуматься.