— Да нет, — спокойно пожимает плечами он. — У меня нет с этим никаких проблем.
В отличие от старшего Разумовского, который был более вспыльчив, и иной раз сдерживал эмоции с большим трудом, Кутузов был куда более спокойным. Его прочесть было гораздо сложнее.
— Удивительно такое слышать. У меня даже были мысли, что ты можешь наброситься на своего отца.
— Нет, я бы не стал действовать вне плана, мой император.
— Рад это слышать. Кстати, смотри, что у меня для тебя есть.
Достаю купленный на вчерашнем аукционе черный клинок, вынимаю из ножен и подбрасываю в воздух.
Кутузов вытянул руку и поймал его за рукоять. Осмотрел лезвие.
— Хотел вручить тебе его вчера, но момент был упущен, — говорю я.
— Отличная сталь. Но не только же из-за этого вы его приобрели?
— Главное, что он отлично проводит твою стихию. Попробуй.
Вытянув руку с кинжалом, он наполнил ее своей магией, она была светло-голубого оттенка. Дар воды.
Да и сам Кутузов был такой же спокойный и размеренный, каким и был его талант.
На примере Разумовских я в очередной раз убедился, что пламя и вода не способны ужиться вместе, у канцлера был именно огненный дар.
Кровь у Разумовских одна, а вот дары прямо противоположные, и это наглядный пример, как талант может влиять на формирование характера. Причем чем сильнее и чище дар, тем сильнее эффект.
Я осмотрелся в поисках чего не жалко. На столе стоял бюст одного из политиков, который Федор зачем-то подарил мне пять лет назад. Смысла этого подарка я так и не понял — никакой ловушки или прослушки в нем не было, в целом эта вещь была бесполезная. Разве что братец надеялся, что смотря на этот бюст, я неосознанно начну поддерживать князя Волконского, но нет — этого не случилось.
Подкидываю бюст в воздух. И Кутузов ловким движением руки разрезает его на мелкие кусочки.
В комнате слегка увеличилась влажность, а на клинке стали заметны крошечные капли воды. Дар Кутузова на самом деле очень интересный, как минимум потому что он безграничный.
Я видел очень много граней этого таланта в каждом своем перерождении. Ни один другой дар попросту не имел такого же огромного количества вариаций. А я видел много магов воды, в каждом мире, и в каждой новой жизни, они действовали совершенно по-разному.
Мне и самому импонирует эта стихия, и не раз я выбирал ее как свою основную. Мне даже удалось передать некоторые техники Кутузову.
Сейчас он принялся распределять дар так, чтобы укрепить лезвие и сделать его острее. Все делал правильно, ровно так как я его и учил.
— Пойдем, покажу твои новые покои, — предложил я.
— Мне Алина уже все показала.
— Не-не-не, пойдем я покажу. Знаю я ее, показала тебе все гардеробные, а самое важное упустила.
Кутузов кивнул и поднялся.
Мы направились в ту часть дворца, которая должна была использоваться лично мной, поэтому ее не занимали другие слуги. У каждого из наследников было такое крыло, где размещались его люди, гвардия, личная служба безопасности и много чего еще.
Мы пошли по коридору, и большинство дверей на нашем пути были закрыты. Но об этом я не переживал, потому что…
— Ой, а у меня есть ключики, — из тени в стене вышла Алина и протянула связку ключей. — А у кого-то их больше нет.
Я улыбнулся и забрал ключи. Открыл оружейную и показал Кутузову. Потом мы пошли в казарму, которая предназначалась для рядовых гвардейцев.
Алина передвигалась за нами с помощью теней, выскакивая то тут, то там.
— А это нормально, что она тут через стены бегает? — поинтересовался Кутузов.
— Она тут с шести лет, сам знаешь кто ее тренировал. Алина умеет быть незаметной для всех остальных.
Следующими помещениями я показал комнаты для членов своей службы безопасности.
— О, а вот и гардеробная, — сказал я, открыв очередную дверь.
— А, это я знаю.
Алина высовывает голову из тени:
— Конечно! Я ему показала!
Выходит полностью вместе с веником и начинает, припевая, подметать пол.
— У вас железная воля, господин. Я бы так не смог, — признался Кутузов.
— Если бы я находился в такой ситуации в первый раз, то тоже не смог.
У меня есть некоторое количество доверенных людей, которые знают мои самые сокровенные тайны и секреты. Я отлично умею вести интриги, но очень этого не люблю…
За долгие годы множества своих жизней уяснил одну вещь: самая лучшая интрига — это их отсутствие, когда есть возможности и силы действовать напрямую… но увы, так бывает далеко не всегда.
— А вот твои личные покои, — открыл я дверь, за которой прятались просторные и светлые двухкомнатные покои — без изысков, но если Кутузов захочет сделает тут все как пожелает, жалование ему позволяет и не такое.