Телефон завибрировал сообщением:
«Ты прав, брат. Самолеты иногда падают. Сегодня пришло время твоего».
А в конце был улыбающийся смайлик! Это так разозлило Григория, что на скулах выступили желваки, а зубы скрипнули.
Самолет тряхнуло еще раз… и лютая злость сменилась паникой. Сердце наследника забилось в бешеном ритме.
— Нет, нет! Я не должен сегодня умереть! — прокричал он.
— Достаньте кислородную маску, — велел один из стюардов.
— Нет… нет, — продолжал повторять Григорий.
Паника переросла в нечто большее, ему казалось что вот-вот, и он умрет, и что пути назад уже нет.
В просторном кабинете пахло дубом, а на стенах висели картины с лицами императоров, причем висели они по порядку их правления. Компанию им составляли всевозможные военные трофеи — в основном, это было холодное оружие. На полках стояли редкие артефакты. Все вокруг говорило о статусе человека, к которому я приехал на переговоры.
Фридрих Шестой — мужчина с седыми висками чуть старше пятидесяти — сидел за своим столом, и взгляд его уже казался предвзятым. Что ж, я и не рассчитывал, что будет просто.
— Благодарю, что вы согласились на личную встречу, а не на пресс-конференцию, — говорю я.
— Как я мог упустить возможность пообщаться лично, когда ко мне пожаловал наследник Российской империи? — усмехается он.
Сразу видно, что он решил оказать на меня давление, но я все эти трюки хорошо знаю. Во многих своих жизнях я был правителем, и на что только не ухищрялись люди, ради достижения своей выгоды в переговорах.
Один раз, когда я был правителем небольшого королевства и планировал объединиться с соседним на своих условия, вторая сторона пригласила на переговоры фрейлину, которая была замаскированным менталистом. Каково же было удивление ее короля, когда ни одна попытка повлиять на меня не сработала. К слову, тогда объединение земель прошло именно по моим требованиям.
— Вы знаете, что Романовы не извиняются, — спрашиваю я.
— Знаю. А еще знаю то, что вы находитесь на моих землях.
— Так вот, это ложь. Почему-то мой отец ввел это правило, хотя изначально оно звучало немного иначе: «Романовы не извиняются без причин». В этот раз я вижу причины — ваши граждане стали жертвой наших политических интриг.
Фридрих Шестой повел бровью.
— Поэтому я и прибыл принести извинения. Но не стоит забывать, что я Романов, — заканчиваю я.
— О! И что будет на этот раз? Угроза или шантаж?
— Почему вы так решили?
— Общался и с Федором Алексеевичем, и с Григорием Алексеевичем, у них одни и те сценарии. Да и с вашим отцом мне доводилось вести дела, как и с другими родственниками. Но знаете, что удивляет меня больше всего? Не то, как вы действуете, а почему. Обычно так ведут себя необразованные люди, но вы — Романовы — древний и уважаемый род с большой историей. И такое поведение присуще также тем, кто обладает большой личной силой, либо этим обладает империя, которая за ним стоит. Но знаете, чего я не вижу? — он взглянул мне прямо в глаза и продолжил. — Былой силы. Так почему Романовы ведут себя подобным образом?
— Чтобы понять, если у нас сила, вам достаточно объявить нам войну. Сразу сможете получить ответ на свой вопрос.
Не имеет значения, виновата Российская империя, она всегда остается империей, она имеет свою гордость и честь, и никому не позволено унижать и оскорблять ее, как и членов императорской семьи, ибо это все взаимосвязано.
Фридрих Шестой явно сейчас упивается своим положением. Его немного занесло не туда, хотя его, как опытного дипломата, навряд ли могло занести.
Он прощупывает почву.
— Сожалею, что после пребывания моих братьев на вашей земле, у вас сложилось такое мнение.
Не спорю, от былой мощи Российской империи мало что осталось, но с Австрийской империей мы справимся, если не будут мешать свои же в виде Разумовского и прочих, а они обязательно будут мешать.
— Сомневаетесь в моей решимости, Дмитрий Алексеевич? — спрашивает Фридрих Шестой.
— В вас — нет, а вот в вашей военной мощи — вполне. Уверен, что у вас есть с десяток планов нападения на Российскую империю, и на каждом стоит самый высокий уровень риска. Была бы у вас уверенность в легкой войне — она бы уже состоялась. Поэтому давайте оставим подобные разговоры, я и правда пришел, чтобы принести вам извинения, но не в том виде, в каком вы жаждете его. Не будет стояния на коленях, пресс-конференций и других унижений, которые позволят вам возвыситься за счет Российской империи.
— Зачем мне делать это за счет вашей империи? Хватит и одного наследника.