Если бы Григорий знал хоть один иностранный язык, я бы мог ответить иначе, но и врать я не собирался, брат мой ничего не знает. В детстве всех нас пытались обучить основным иностранным языкам, и Гриша был единственным, кто постоянно сбегал от преподавателей, так что потом гвардейцы до конца времени занятий искали его по всему дворцу.
Но это не я опозорил семью своими словами, это сделал Гриша своей необразованностью. Черт побери — ездить на приемы заграницей, чтобы ходить там с переводчиком!
Во времена моей первой жизни до таких поездок не допускались те, кто не владел языками, за исключением экстренных случаев, таких, как пожилые родители решили поехать на свадьбу своего сына. И то, они бы взяли с собой спутников, которые знают язык принимающей страны, но не в открытую — переводчика, это считалось дурным тоном… С тех пор многое изменилось, и не все изменения я согласен принять.
Как другие будут уважать мою империю, если ее власть не уважает сама себя? А никак — ответ очевиден.
Я взял с подноса бокал шампанского, когда ко мне подошёл один из слуг со словами:
— Фридрих Шестой хочет с вами поговорить.
— Хорошо, — спокойно ответил я.
Слуга вывел меня из банкетного зала, и мы прошли в один из кабинетов на первом этаже дворца.
— Прошу! — сказал гвардеец, открывая предо мной двери.
Я кивнул и вошел внутрь.
Возле стен просторного кабинета стояли шкафы с книгами. В основном это были старые, коллекционные издания с названиями на немецком языке, которые довольно хорошо сохранились… в основном потому что даже от полок фонило магией, такую систему используют и в Главной Московской библиотеке.
Фридрих шестой сидел за столом, заставленным бумагами, это явно был не его кабинет — он принадлежал кому-то из министров. Насколько помню, именно министр культуры в Австрии отличался подобной любовью к литературе.
Я взглянул в глаза в императору и сказал:
— Если это намек на покушение, то очень банальный.
— Мы подобным не занимаемся, — он усмехнулся одним уголком рта. — Да и покушение — дело тонкое, мы бы никогда не стали действовать столь открыто.
Это была правда. Насколько я знал австрийского императора, он предпочитал более изящные методы убийства. Причем его люди все обставляли так, что концов найти было практически невозможно. На него работали настоящие профессионалы, но мои люди все-таки были опытнее.
— А вы достаточно прямолинейный человек, — отвечаю я.
— Дмитрий Алексеевич, буду краток. Я бы хотел организовать небольшую пресс-конференцию. В соседнем зале нас уже ждут журналисты. Сами понимаете, нам задают очень много вопросов касательно того, почему я никак не реагирую на казнь моих людей. Нужно это уладить.
— Хорошо, я готов помочь вам в этом вопросе, — киваю я.
Для меня это было несложно, однако в просьбе чувствовался подвох, собственно, как и в любом разговоре с австрийским правителем.
Мы вышли к журналистам, которых отдельно собрали в большом зале, но они не спешили задавать вопросы без разрешения.
Я и Фридрих Шестой встали на небольшой подиум, где уже были подготовлены микрофоны. И австрийский император начал свою речь:
— Мне невероятно жаль, что наша империя понесла потери, но так случается. И Дмитрий Алексеевич Романов сделал всё возможное, чтобы урегулировать этот вопрос.
Фридрих Шестой кивнул, разрешая задавать вопросы, и репортер в коричневом костюме поднялся:
— Что он сделал, Ваше Императорское Величество?
— Он выдал виновных в данном происшествии, и их ожидает казнь.
Журналисты ахнули и начали судорожно что-то записывать в свои блокноты. Один из них продолжил задавать каверзные вопросы:
— Он передал вам граждан Российской империи? Всё верно?
— Да, всё так.
— Дмитрий Алексеевич, а смогут ли Ваш поступок понять в вашей империи? — спросила у меня женщина в черном деловом костюме.
Я сразу ответил:
— А почему меня не должны понять? Я отдал группы чиновников — исполнителей, которые забыли, что они должны служить на благо Российской империи. А не подчинятся группе аристократов, которые играют в свои игры. В вашей империи тоже есть такие личности, которым скучно и безопасно живется. Также не стоит забывать о том, что сейчас в Российской империи активно идет борьба за власть.
— Подскажите, что это за личности?
— Я не могу назвать имен, но уверяю вас: они также получат по заслугам.
— У меня нет причин сомневаться в словах Дмитрия Алексеевича, — поддержал Фридрих Шестой.
— Ваше Императорское Величество, вы считаете, что конфликт полностью урегулирован или Российской империи следует сделать что-то еще для того, чтобы полностью решить этот вопрос?