Вскоре в большое помещение офиса разведки вошел Сергей Захарович. Евгению Давидовичу показалось странной его походка… словно, он хромал.
Обычно Лаврентьев проходил и здоровался со всеми, а затем сразу требовал отчет о проделанной работе — обо всем, что разведка успела сделать за день. Так было из года в год, изо дня в день… Но сегодня он, не спеша, прошел к своему кабинету и вошел туда, никому не сказав ни слова.
Евгения Давидовича это очень насторожило. Обычно Лаврентьев держал все в своих руках… А сегодня он был сам на себя не похож.
Заместитель нахмурился и поднялся со своего рабочего места. Раз Сергей Захарович сам не подошел, то возможно что-то случилось, и заместителю стоит самому подойти. Так Евгений Давидович и сделал.
Он подошел к кабинету своего господина и постучался. Глухим голосом Лаврентьев разрешил войти, и Евгений Давидович просочился внутрь.
— Здравствуй, проходи, — безэмоционально сказал Сергей Захарович и кивнул на стул, стоящий напротив его стола.
— Здравствуйте, — кивнул Евгений Давидович и присел. — Как все прошло? — он решил перейти сразу к делу.
— Ты о чем? — Лаврентьев свел брови к переносице, словно не понимая, о чем идет речь.
— Вчера же…
— Что вчера? — резко перебил его начальник.
— Вчера прошла встреча с императором.
— И что с того? — хмыкнул Сергей Захарович.
— Поделитесь результатами? — осторожно спросил Евгений Давидович.
Он уже пожалел, что пришел в кабинет своего господина. Тот явно был в плохом настроении. Стоило подойти попозже.
— С каких пор я должен перед тобой отчитываться? — голос Лаврентьева звучал резко.
Это заявление удивило заместителя. Ему как минимум нужно знать, жив ли император для того, чтобы планировать свои дальнейшие действия, как и координировать команды.
Евгений Давидович сглотнул и нерешительно ответил:
— Хотя бы можно узнать, жив ли Дмитрий Романов? Вы и сами понимаете, что я не только из личного любопытства спрашиваю.
У заместителя была мысль, что император на встрече начнет качать свои права и его в конечном счете завалят. А если откровенно… Евгений Давидович даже на это надеялся.
— Жив.
— Но почему? — продолжал расспросы заместитель.
Сергей Захарович шумно выдохнул и ответил:
— Может потому что он император, — Лаврентьев посмотрел на своего заместителя исподлобья. — А его убийство прямая измена империи!
— Но Виктор Степан…
— Не понял! — нахмурился Лаврентьев.
Евгений Давидович было подумал, что в кабинете установлена прослушка. Хотя, какая еще прослушка может быть установлена в кабинете у разведки? Обычно это они занимаются подобным.
На лице заместителя читалось полное недоумение и непонимание.
— Сергей Захарович, вы же сами говорили, что Дмитрий Романов надолго на троне не задержится, и скоро его заменит Федор или Григорий, и нам надо решить, кого именно из них поддержать, — продолжил Евгений Давидович.
— Хм… никого, — протянул Лаврентьев. — Мы имперская разведка, и мы служим в первую очередь Российской Империи, а ей правит Дмитрий Романов. Или тебе это не нравится?
— Нет, нравится, — снова сглотнул Евгений Давидович, прогоняя нарастающую тревогу. — Но я принял информацию, и позвольте уточнить. То есть мы уничтожаем все остальные планы и полностью поддерживаем Дмитрия?
— Верно, все прошлые планы уничтожьте, и даже думать о них больше не стоит, словно их никогда и не существовало. А пока я здесь главный, разведка будет подчиняться императору.
— Понял вас. Я могу идти? — осторожно спросил Евгений Давидович.
— Можешь идти… Ах, да. Отчет?
Евгений Давидович вскинул брови и на миг оцепенел. Все утро он был погружен в собственные мысли и гадал о результатах встречи господина с императором… про отчет он совершенно забыл!
— Ну так я… — замялся Евгений Давидович.
— Что ты? — поднял бровь Лаврентьев.
И тут заместитель понял, насколько сильно он сейчас попал.
Я лежал в своей мягкой постели на шелковых простынях, но стоило лишь приоткрыть глаза, как я увидел нависшую надо мной Алину. Она улыбалась так широко, словно мы собирались на какой-то праздник.
— Господин, скажите, больно было? — допытывалась она.
— Отстань. У меня есть еще одиннадцать минут и сорок две секунды, чтобы доспать, — лениво отвечаю я и закрываю глаза.
— Это не совсем верная информация. Ваш обычный график начинается, как с пяти десяти, так и с пяти тридцати. Сегодня я просто пришла в пять десять… Но, господин, скажите. Больно было? Очень больно? — не унимается она.
— Достаточно больно, — вздыхаю я.
— Это хорошо, — ее улыбка растягивается до ушей. — А много переломов?
— Минимум два.
— Отлично! — восклицает она и хлопает в ладоши.
М-да… не повезло Лаврентьеву.
Не понимаю, почему Алину так радует факт, что Сергею Захаровичу вчера было так больно и у него целых два перелома. Конечно, я старался быть с ним обходительным, но это не всегда получалось.
А вообще интересно получилось. Лаврентьев человек для империи нужный и полезный. И мой идеальный план заключался в том, чтобы его не устранять и не смещать, а перетянуть на свою сторону. Это была сложная задача. Для такого нужно было показать ему свою силу… и заставить себя уважать. Что я и сделал.
Служба безопасности недавно распалось, и мне совершенно не нужно было, чтобы такой же сценарий повторился еще и с разведкой. Подобное для империи было бы довольно критично, а у меня уже нет столького количества кадров, чтобы перекрывать эти дыры. Это бы означало, что враг не просто стоит у наших ворот, а что он уже стоит в дверях.
А потому я сделал Сергею Захаровичу предложение, от которого он попросту не смог отказаться. Но победить смог лишь из-за своего опыта. Не зря я всю эту жизнь тренировался, не говоря уж о предыдущих. А без опыта не уверен, что смог бы его победить. Лаврентьев — достойный соперник.
Не зря я взял с собой Кодекс Первого Императора. Во время боя он в какой-то момент передавал мне часть своей энергии, тем самым подпитывая меня. Но даже несмотря на помощь Кодекса, решающим все равно стал опыт.
Вчера я открылся перед Сергеем Захаровичем, как перед умным человеком, чтобы он понимал — против кого собирается вести свою игру. Конечно, он понятия не имеет, что я был Первым Императором. Но во время боя не сдерживался и не скрывался, и он видел, на что я способен на самом деле. И того, что я показал, с лихвой хватит, чтобы Лаврентьев понимал все перспективы и возможности, которые ждут его, если решится продолжить наше противостояние.
Все получилось достаточно удачно. Когда я победил Лаврентьева, то не стал добивать его. А Сергей Захарович прекрасно понимал, что больше такого шанса — убить меня у него не будет. И мстить мне за подобное он навряд ли будет — не такой психотип у этого человека.
Спать уже расхотелось, поэтому я поднялся и оделся. А затем мы с Алиной отправились в столовую на первом этаже дворца. Сегодня на завтрак для меня приготовили воздушный омлет и круассаны, как я и любил. Но и помимо этого на столе было полно блюд. Еда была вкусной и сытной. Но времени, чтобы полноценно ей насладиться, не было — сегодня меня ждало слишком много дел, с которыми предстояло разобраться.
За столом ко мне присоединилась Анастасия. Она поделилась интересной информацией касательно родов Григорьевских и Романовских. Эти две довольно старые графские семьи с западной части империи внезапно перестали поддерживать моих старших братьев и заняли выжидательные позиции. На самом деле, подобную стратегию сейчас выбрали многие. Люди не знают, чего от меня ожидать… Они опасаются идти против императора, но при этом и поддерживать меня не горят желанием. Им, как и Лаврентьеву, нужен толчок, демонстрация силы, которая заставит уважать новую власть и считаться с ней.