— Вы правы. Лучше сосредоточиться на более важной задаче, — кивнул помощник.
Разумовскому даже стало жалко, что вскоре артефакты оттуда вынесут, ведь у него когда-то и самого был план добраться в сокровищницу и заиметь пару вещей. Проблема императорского рода была в том, что они имели эти артефакты, но пользоваться ими не могли. Предметы были слишком сильными… Однако Романовы и не собирались отдавать их тем, у кого это получалось. Ведь в этих вещах была скрыта большая власть и сила. Но сейчас все изменилось. И те, у кого окажутся эти артефакты, станут новыми фигурами на шахматной доске.
— Что делать с разведкой? — спрашивает помощник.
— Пока ничего, — хмуро отвечает Разумовский. — Конечно, от Лаврентьева я подобной подставы не ожидал, но пока действовать рано. Занимаем выжидательную позицию.
— Как скажете.
Виктор Степанович отвернулся к окну.
Лаврентьев был противник отнюдь не слабый. Все время, работая в госструктурах, они находились в неком противостоянии и соревновании. И только в последние годы Виктор Степанович выбился вперед. В основном из-за своих нечестных манипуляций. Лаврентьев же предпочитал более открытую игру. Но это не делало его более слабым противником.
После смерти прошлого императора разведке и службе безопасности пришлось на время объединить свои силы, но сути давнего скрытого противостояния между двумя сильными личностями это не меняло.
А потому, чтобы избавиться от главы разведки или же каким-то образом перетянуть его на свою сторону, придется хорошо подготовиться.
Я ехал с приема, который сегодня проходил в поместье Рокотовых. Показался там на десять минут, недолго переговорил с главой рода о насущных делах и вернулся в машину.
Алина сидела рядом со мной и по-прежнему улыбалась.
— Господин, вы правда рассматриваете поездку в Персию? — с энтузиазмом спрашивает она.
— Да, я правда хочу туда поехать, — отвечаю я.
— Это же настоящее безумие! — восклицает она.
— Но это будет правильно. Жаль, что я не могу так надолго оставить свою империю.
— Значит, не поедите? — с надеждой в голосе спрашивает Алина.
— Нет…
Вчера пришло приглашение от персидского визиря. В письме говорилось, что он приглашает меня в свой дворец, и нам есть много, что обсудить. С этим я был согласен. Если бы я поехал туда, то шансы развязать новую войну сместились бы к минимуму. У меня есть аргументы, которые могут его убедить, но хорошо сработают они лишь при личной встрече. Удаленно придется действовать совсем иными методами. И к сожалению, у меня нет надежных людей, чтобы удержать власть во время моего отсутствия. Вернее, люди-то есть, но по понятным причинам я не хочу раскрывать своих тайных агентов.
Кстати, сегодня у меня прошли очень интересные переговоры касательно старшего Разумовского. Старый плут никак не покинет столицу. Даже к графу Соломонову наведался, а затем его путь лежал к местным криминальным авторитетам. Вот уж нашел кому в гости заходить!
Разведка доложила, что, насколько им известно, сегодня с утра слишком быстро активизировались все те, к кому наведывался Разумовский. И мне это нисколько не нравилось. Поэтому на вечер был назначен план зачистки тридцати двух притонов и других мест обитания этих людей, которых у меня язык не повернется назвать гражданами нашей империи. Конечно, беспредела не будет, но у этих людей полно оружия и запрещенных артефактов. Не говоря уже обо всем остальном, за что их легко можно будет посадить.
— О, мы приехали, господин, — говорит Алина, и машина останавливается.
Водитель услужливо открывает дверцу, и я выхожу перед зданием главной городской тюрьмы.
Меня встречает начальник, и, судя по хмурому выражению лица, он не очень-то рад меня видеть. Идеально черный костюм контрастировал с бледным лицом и седыми волосами. Этот человек со стороны казался слишком серьезным, хотя наверное таким и должен быть начальник тюрьмы.
Я заранее приказал, чтобы здесь подготовились к моему визиту, а потому около четырехсот человек вытащили из карцеров, и сейчас они стояли в общем дворе, куда мы и прошли вместе с начальником тюрьмы и охраной. Люди стояли смирно, показывая, как в тюрьме все хорошо с дисциплиной. Но я-то догадывался какими путями была достигнута такая покорность, и отнюдь не законными.
В тюрьме такого уровня люди должны содержаться в нормальных условиях, но на самом деле это практически не соблюдалось. Это тюрьма для бывших сотрудников государственных служб. Аристократов иной раз отправляют в места лишения свободы похуже.
По людям было видно, что они обессилены, истощены, кожа бледная, глаза у большинства направлены в пол. Нечасто встречались среди толпы радостные взгляды. Они были у тех, кто недавно присел или работал на администрацию этого места. Отнюдь не секрет, как действуют проверки в этих местах, как подделываются отчеты, как проверку проводят на одних и тех же заключенных.
Мы с начальником тюрьмы пошли по двору. Когда остановились, я сказал ему:
— Арсений Леонидович, я хочу сделать следующую вещь, — передаю ему толстую папку. — Моим указом: Горбов, Платонов, Тряпочкин… — таким образом я перечислил девяносто две фамилии. — Эти люди здесь? — громко спросил я.
— Они все здесь, Ваше Императорское Величество, — подтвердил начальник тюрьмы.
— Сделать шаг вперед! — велел я, обращаясь к заключенным.
Все эти люди вышли из толпы.
— Ваше Величество, — шепотом обратился ко мне Арсений Леонидович, — казнить сразу девяносто два человека — это слишком. Может быть, мы поделим их на четыре раза? Вдруг информация утечет… Но впрочем, если надо, то надо, — слегка улыбнулся он.
Понятно, что он тоже работает на кого-то, и этому кому-то будет выгодно, если я совершу здесь массовую казнь.
— Инициатива — это хорошо, а вот перебивать императора — это плохо, — резко отвечаю я. — Будь благодарен и молчи.
Судя по взгляду начальника тюрьмы, он не ожидал такого поворота, что ему, пятидесятилетнему мужчине, двадцатилетний парень указывает, как с ним говорить.
Однако Арсений Леонидович промолчал. И правильно поступил, иначе сам себе вырыл бы могилу.
— Направь в эту тюрьму проверку, — говорю стоящему рядом со мной Кутузову.
После этих слов начальник тюрьмы побледнел еще сильнее.
— Вам есть чего опасаться, Арсений Леонидович? — спросил его я, видя такую реакцию.
— Нет, что вы, Ваше Императорское Величество, — поклонился он.
— В таком случае продолжу, что хотел сказать, пока меня не перебили, — громко объявил я. — Все, кого я назвал, помилованы. Вы признаетесь ошибочно осужденными. Империя выплатит вам компенсацию, и у вас будет возможность вернуться на службу. Ни в одной базе данных не будет указано о том, что вы были судимы. А если это где-то и всплывет, то обязательно с пометкой, что ошибочно судимы. Это мой приказ, — оборачиваюсь к начальнику тюрьмы. — Что смотрите, Арсений Леонидович? Распорядитесь выпустить свободных людей из этого жуткого места.
— Да, конечно, — замялся Арсений Леонидович, но все же отдал приказ охране.
Люди закопошились.
Охрана быстро сняла оковы с людей, а затем их начали заводить в основное здание. Сформировалась длинная очередь. Пока все это происходило, я подошел к одному из знакомых мне заключенных.
— Можно вас на минутку? — вежливо спросил я.
— Конечно, Дмитрий Алексеевич.
И высокий коренастый мужчина отошел со мной подальше от лишних ушел.
— Ну здравствуй, Родион, или лучше называть вас генерал Ларцов? — улыбнулся я ему.
— Да, я давно не генерал, — вздохнул тот.
— Это уже исправлено. Вас вернули обратно в звание и должность. Помните, когда я наведывался последний раз, говорил, что нужно потерпеть всего несколько лет?
— Да, кто бы мог подумать, что шестнадцатилетний наследник, в которого никто не верил, вдруг сможет… Это правда, что ваши братья и сестры живы, а вы стали императором? — поинтересовался Ларцов.