Сижу в гостинной и смотрю, как догорают поленья в камине. На моем лице улыбка, но Алина этого настроения не понимает:
— Господин! Давайте я притащу сюда этого генерала через тень! — эмоционально предлагает она. — Мы слишком долго его ждем!
Ее злит ожидание. Будь ее воля, она бы этого генерала уже прибила за подобное неуважение к своему императору. Я же предпочитал действовать иначе.
— А ты жестокая, — с усмешкой говорю я.
— Может, вы ему счет за ожидание хоть выставите? Время императора дорого стоит! — Алина продолжает возмущаться сложившейся ситуации.
Я улыбаюсь и отвечаю:
— Заплатить Уварову придется, но счет я ему не стану выставлять.
— Но почему?
— У меня в голове есть несколько сценариев событий этой встречи, и только один будет для графа Уварова достаточно приемлемым. Три варианта будут для Константина Валентиновича плачевными, а один и вовсе катастрофический.
— А в чем его катастрофичность?
— Если Константин Валентинович попытается меня устранить, то он об этом горько пожалеет, — почти прямо ответил я.
Однако если меня снова попытаются отравить, хотя мое тело полностью невосприимчиво к ядам, то в этот раз я подключу свои актерские способности и разыграю отравление. Уверен, если подобное случится, то и яд подберут мощный, чтобы действовать наверняка.
После такого у меня появится повод для репрессий для других генералов. Ведь еще западная и северная части не горят желанием подчиняться новому императору. И к ним тоже придется найти особый подход.
Мои мысли прервал граф Уваров, который наконец удосужился явиться на встречу.
— Добрый вечер, Ваше Императорское Величество, — слегка склонил голову он и присел на диван, стоявший напротив меня.
— Здравствуйте, Ваша Светлость, — с улыбкой ответил я.
— Позвольте поинтересоваться о цели вашего визита. Я не до конца понимаю, чем привлек ваше внимание до такой степени, что вы приехали ко мне домой. Я бы мог и сам явиться во дворец.
Граф говорил четко по делу, а на его лице практически не отражалось эмоций. Он, как опытный военный и политик, умел хорошо себя держать в руках.
— Я отправлял вам приглашения, и не раз, — напомнил я.
— К сожалению, у меня были дела в части. С радостью бы посетил вас, но никак не мог оставить дела, — граф добавил в свой голос нотки печали.
— Дела не заканчиваются вторую неделю? — поинтересовался я, вскинув бровь.
— В империи развелось много лодырей. К сожалению вам этого не понять, Дмитрий Алексеевич.
Генерал говорил со мной свысока… Эх, если бы он знал, сколько дел с армией я имел в различных мирах, он бы ужаснулся. Причем мне доводилось командовать, как современной армией, так и той, что была вооружена луками, стрелами, копьями и магией.
Был один интересный мир, где магия была недоступна людям без гримуаров. И там я смог возвысить свою империю только за счет книжных типографий. В этом мире считалось, что все гримуары должны быть написаны от руки магами, а потому этих магических книг было не так-то много. Тогда я придумал свою систему. Гримуары мне писали простолюдины, а маги попросту их заканчивали, и все работало. Мою империю тогда в шутку называли книжной. Когда все развивали рудники, шахты, чтобы в большей степени изготавливать холодное оружие, я создавал книги. Сперва соседи смеялись, но потом им резко стало не до смеха.
— Я пришел для того, чтобы поговорить с вами о неподчинении восточной части, — продолжаю я разговор с генералом.
— О неподчинении? — деланно удивился Константин Валентинович. — Мы подчиняемся империи!
— Тогда почему не явились ни на одну назначенную вам встречу? — строгим тоном спросил я. — Например, на ту, что была назначена позавчера.
— Нужно было ехать на военной технике, чтобы продемонстрировать вам, в каком она ужасном состоянии… Но у нас закончилось топливо. Новая поставка не успела прийти.
— Понятно… Мы и дальше будем вести пустые разговоры, которые ни к чему не приведут? — сразу догадался я.
— Почему, Дмитрий Алексеевич? Мы вполне можем договориться, просто сейчас империя в тяжелом состоянии. Давайте лучше повторим этот разговор через пару месяцев. Я постараюсь привести часть в порядок. А чтобы это получилось, необходимо увеличить бюджет, который выделяется нашей части, в двенадцать раз.
Константин Валентинович говорил уверенно. Будь на моем месте Григорий, точно бы поверил, что восточная армия в настолько плачевном состоянии, раз ей требуется столько средств!
— Интересно, — хмыкаю я. — Зачем полностью боеспособной части такой бюджет? Насколько мне известно — у вас ангары забиты новой техникой, да и с поставками топлива нет никаких проблем. Разве что в вашей части кто-то не сливает его налево.
— Что вы! У нас с этим все строго, ничего просто так не пропадает. Вы наверно слишком далеки от военного дела… Мне тяжело с вами говорить, Дмитрий Алексеевич. Может, будет проще, если вы отправите на переговоры военного советника?
— Увы, но в империи нет такого, — пожимаю плечами.
— Как нет? — лицо Константина Валентиновича вытягивается от удивления.
— Вот так вышло, — легко отвечаю я.
— А где Григорьев? Я же вчера с ним ви…
— Вы вчера с ним плохо себя чувствовали? — перебиваю я, напомнив Уварову его вчерашнее оправдание — почему он не явился во дворец.
— Не совсем, — замялся он. — Мы говорили по телефону.
— Григорьев в тюрьме. Он задержан за все свои преступления против империи.
Причем задержать этого столь сильного Одаренного было не так-то просто. Пришлось подключить Кутузова со всей его гвардией.
— За какие такие преступления? — Константин Валентинович искренне делает вид, что он ничего не понимает.
— Понимаете, коррупцию надо искоренять.
— Понимаю, — кивает генерал. — Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, но я сегодня очень устал, и хотел бы отправиться отдохнуть. Еще не отошел от вчерашнего недуга. Поэтому если вы разрешите, я откланяюсь.
— Ясно, что мы с вами не сможем договориться, — повторяюсь я. — А потому давайте на чистоту, Константин Валентинович. Мне известно кого вы поддерживаете и кого собираетесь поддержать. Вот и скажите, есть ли возможность, что вы будете верны своему делу и своей империи, согласно клятве, которую вы принесли? А она подразумевает ваше прямое подчинение императору.
— Могу быть с вами откровенен? — нахмурился Константин Валентинович и откинулся на спинку дивана.
— Раз вы будете откровенны, то своей стороны могу обещать, что за ваши слова проблем не последует.
За слова, а не за действия.
— Я верен Российской империи целиком и полностью, никогда ее не предавал и не собираюсь этого делать. Но есть один нюанс. Сегодня на троне сидит один император, завтра — другой, через неделю — третий. А сама империя как стояла, так и будет стоять, ей я и остаюсь верен. А человека, кому отдам свою верность, я могу выбрать и сам, — серьезным тоном объяснил Константин Валентинович.
— Алина, — оборачиваюсь к служанке, и она понимает меня без слов.
Достает из тени знакомый кейс и протягивает его мне.
Я открываю его, но содержимое не вызвало у графа Уварова никаких эмоций.
— Здесь десять алхимических микстур, таких вы больше нигде не найдете, — начинаю объяснять я. — Это разработка моего тайного отдела.
— И что? — хмыкает Константин Валентинович.
— Это целебные микстуры, но как они сделаны, знаю лишь я и работники моего отдела. А если еще кто-то попытается создать подобное, то будет казнен. Скажем так, их производство связано со смертью людей.
— Теперь вы при мне еще и в преступлениях признаетесь, — усмехается Константин Валентинович.
— Иногда подобное приемлемо во благо Российской империи. Когда владелец целительского дара был откровенно плохим человеком и оставлял за собой только шлейф из крови, а его жизнь может спасти другую — чистую и светлую, то почему бы не пойти на такое? Или вы не согласны с моим подходом? Кстати, к чему это я, — я сделал вид, что кое-что вспомнил и достал из сумки Кодекс Первого Императора, который принес с собой.