— Теперь, пожалуйста, везде распишитесь, — требовательным тоном велел генерал Черепахов.
— Если я это сделаю, моя жизнь не будет иметь никакого значения, — я провел рукой по волосам, разыгрывая тревогу.
— Наоборот, если вы сделаете как нужно, ваша жизнь будет сохранена. Конечно, вас придется выдворить вон из империи с позором, но жизнь вам и вашему ближнему кругу сохранят, — Черепахов скрестил руки на груди.
— Какому кругу? — усмехнулся я. — У меня тут всего пара человек в подчинении!
Я обратил внимание на сферы, которые представляли собой подавители магии. На саму защиту кабинета они не влияли, поскольку их радиус действия всего два-три метра. Эти три сферы не зря положили именно на мой стол. Они блокировали только мою магию, чтобы я не наделал глупостей.
— Но как вы могли так поступить? Это же измена! — я изобразил возмущение, вскидывая руки.
— Измена кому? — усмехнулся генерал. — Императору, который пришел к власти по чистой случайности? Нет, мы изначально вам не подчинялись. Вы просто влезли и перемешали все наши планы. Править должен Федор. Вот он сможет навести порядок и поднять империю на новые вершины. А вы слабы, так что подписывайте.
Я взял первый документ и начал читать:
— Ага, увеличить численность армии, — я поставил подпись на бумаге. — Присвоить Цоколеву, Кремлеву, Родионову… — и так я перечислил сорок фамилий — внеочередные звания. Недурно!
Подписываю и эти бумаги, зачем читаю дальше:
— Увеличить бюджет северной части столицы в пятнадцать раз! Причем половина средств будет переходить по тайному каналу для закупок, — я поднял бровь. — А у вас губа не дура. Решили каждому из детей по новому имению купить?
— Вас не должно это волновать, Ваше Императорское Величество, — сухо ответил Черепахов.
Он старался сохранять самообладание, и это у него хорошо выходило.
— Я еще император. Так что это напрямую меня касается.
— Пока что император, — Черепахов сделал шаг вперед. — Половина дворца уже захвачена. Ваши люди сейчас умирают.
Он пытался надавить на жалость. Намекал, что чем быстрее я подпишу, тем больше вероятность что хоть кто-то останется в живых.
Продолжаю читать:
— Ага, я отрекаюсь от трона, а вы становитесь моим преемником!
— Не переживайте, я объявлю следующее голосование, и сделаю так, чтобы достойный вступил в права наследования, — Черепахов кивнул, подтверждая мои слова.
Хотелось спросить, с каких пор Федор достойный, но я решил спросить о другом:
— А можно поинтересоваться, кто это всё придумал? Не поверю, что Федор, у него мозгов не хватит. Виктор Степанович Разумовский? — я внимательно посмотрел в глаза генералу.
— Это не имеет значения, — отрезал он.
— Имеет, — сразу возразил я.
Это одна из причин, почему я не убивал старшего Разумовского и своих братьев. Ведь со стороны звучит логично, что стоит их отправить в темницу или сразу на эшафот, и все проблемы решены.
Но пока я кажусь им слабой жертвой, все операции проходят именно против меня. А когда они поймут, что я силен, так сразу же начнут действовать против народа. И обычные люди начнут страдать… Такого я себе позволить не могу. А ведь против сильного правителя всегда самая эффективная атака — через его народ.
Начнутся войны аристократов с теми, кто меня поддерживает. Будут уничтожаться здания и инфраструктуры. В городах начнется полный хаос! А всех заговорщиков сразу выявить и уничтожить не выйдет, как бы мы не пытались. Ведь стоит убить одних, на их места сразу придут другие.
Поэтому я и решил побеждать заговорщиков на их же полях сражений, как сделал с генералом Уваровым. Ведь я, по сути, просто купил его верность. А он на самом деле толковый генерал, и Федору бы крупно повезло, если бы Константин Валентинович его поддержал. Тогда он имел бы куда больше шансов свергнуть меня, чем сейчас.
Просто Константин Валентинович имеет свои слабости и свое мнение, которое не совпало с нынешними реалиями. Но теперь он дал клятву, и ему придется подчиняться.
Я продолжил читать документы:
— Изгоняю свою сестру из дворца и отправляю ее в дальнее имение в Воркуте, из которого она не имеет права выходить семь лет за проступки перед империей, — я поднял взгляд на Черепахова. — Интересно, что вам моя сестра сделала?
На этот вопрос я ответа не получил. Андрей Викторович только хмыкнул и не стал никак комментировать.
Я продолжил читать документы, и чем дальше углублялся, тем больше видел в них полного бреда. Это все явно было составлено впопыхах.
Я подписывал документы, согласно которым Черепахов будет теперь отдавать указы от моего имени.
Дальше шли мои собственные мемуары, где описывалось, что я по чистой случайности стал императором и признаю то, что эта роль мне не по плечу. Я от этого искренне страдаю и нахожусь в депрессии. У меня постоянно возникают суицидальные мысли. Я не хочу разбираться с проблемами, а хочу сразу казнить людей! И было приведено несколько десятков случаев, что я делал, чтобы специально навредить своим братьям, дабы они не заняли трон Российской империи.
Таким образом, я подписал еще тридцать документов.
— Готово. Что дальше? Могу встать и покинуть дворец? — спросил я, пододвигая папку с бумагами на край стола.
Но Андрей Викторович не спешил забирать документы.
— Практически, — усмехнулся генерал, достал из-за пояса кинжал и бросил его на мой стол. — А теперь можете убить себя. Это самый лучший вариант!
Чего и следовало ожидать… Такие люди не способны держать свое слово. Они давно забыли, что такое настоящая часть для аристократа.
— Прошу прощения, но что если я откажусь? — я с любопытством разглядывал лезвие, не прикасаясь к нему.
Изобразил на лице легкую тревогу, и судя по реакции Андрея Викторовича, он в это поверил.
— Тогда это сделаем мы. И всё будет выглядеть так, что мы явились по вашему приглашению, и вы приказали нам организовать репрессии на мирный народ. Вы уже подписали документы, где описывалось ваше душевное состояние. Всё будет совпадать. Вы не в себе, и власть вам вскружила голову, — Черепахов вновь усмехнулся, словно в мыслях он уже праздновал свою победу.
— Редкая вещь, — сказал я, продолжая рассматривать кинжал. — Артефактный кинжал. А вы понимаете, что он может повредить мою душу?
— Если бы душа существовала, — возразил генерал с усмешкой.
— Понятно, значит вы нашли сильный артефакт, но даже не знаете, как он действует, — хмыкнул я. — Он не уничтожит душу, но оставит на ней следы, которые могут помешать моему следующему перерождению.
— Мальчишка, не пудри голову, а делай, что сказано, — начал нервничать генерал. — Я могу пообещать, что все, кто поддерживал тебя, останутся живы после твоей смерти. Даю слово, что сделаю для этого всё.
Ему хотелось поскорее закончить переворот и идти праздновать. Это было заметно. Надоело генералу возиться с непутевым мальчишкой.
— А в ваших силах немногое. Может быть, вы вовсе на время разбирательства отправитесь в отпуск? А что может сделать генерал в отпуске или в поездке из другой страны, если даже не будет знать, что начались разбирательства? — серьезно спросил я. — Вы хоть понимаете, что стоите перед императором? А если человек пришёл к власти, он определенно не может быть полным дураком, за которого они меня и принимают.
Черепахов начал злиться, его щеки покраснели от ярости.
— А вы знаете, что Борис Викторович Романов, Анатолий Семёнович Романов, — так я назвал ещё шесть фамилий, — не смогли надолго сохранить корону. Знаете причину? — продолжил я.
— Мне неинтересно, не тратьте наше время, — отрезал генерал, сжимая кулаки.
Аристократы тоже заметно начали нервничать.
— Эти люди были еще хуже, чем Федор и Григорий. Их мысли были направлены отнюдь не во благо своей империи, — я все же решил ответить.