Федор снова задумался и присел на стул. Но, столкнувшись со строгим взглядом князя Казанцева, не стал медлить с ответом:
— Да, так будет лучше.
Он не желал смерти Анастасии, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Цесаревна будет только мешать. А Федору необходимо расчистить дорогу, которая ведет к имперскому трону.
— Мы рады, что выбрали тебя, как нашего союзника, — улыбнулся князь Казанский.
— И не бойся, тебе здесь ничего не угрожает, — с еле заметной иронией сказал Евгений. — Сегодня утром убили еще двух гвардейцев.
Федор подскочил со стула. Его челюсть медленно опускалась вниз.
— Каких гвардейцев?
— Твоих, — просто ответил Евгений.
Несмотря на всю охрану, страх за свою жизнь, бушевавший в груди Федора, вспыхнул с новой силой. От Дмитрия надо избавиться, как можно быстрее, и уже не столь сильно волнует способ, как это будет сделано.
Вокруг меня были руины. Это центр города, но в последнее время тут все чаще пахнет гарью, которая возникает отнюдь не из-за мелких поломок какой-нибудь проводки, а от серьезного урона.
Я ходил и осматривался… Здесь совсем недавно потушили пожар, и кроме обломков ничего не осталось. Кутузов шел следом за мной.
— Господин, это место не безопасное, я бы советовал… — говорит он, но я резко оборачиваюсь.
Кутузов сталкивается с моим строгим взглядом.
— Понял, — кивает он. — Прошу прощения, это профессиональная привычка.
Мой взгляд снова направляется к сгоревшему недостроенному зданию, которое через месяц уже должны были ввести в эксплуатацию.
На лице появляется улыбка. Помимо меня, руины осматривает и Алина.
Во времена моей первой жизни подобного не было. Если бы кто-то додумался совершить нечто подобное, например, какой-нибудь обиженный на правительство и избалованный сын графа… Его отец стоял бы предо мной на коленях и просил пощады, причем не для своего отпрыска, а для всего рода в целом. Потому что за подобное преступление должен быть наказан весь род, а не только один исполнитель, род тоже виноват, раз воспитал подобного отпрыска.
Это уже второе разрушенное здание, которое мы осматривали сегодня. Они оба были построены по моему приказу, и через пару месяцев в эти имперские детские дома должны были начать заселять детей. Я лично подписал указ о том, чтобы их построили и выделил бюджет из государственной казны.
Таким образом союзники моих братьев решили наказать меня. Уничтожив имперские детские дома, заложив в них бомбы… За что? За то, что я действую по совести и не позволяю многим творить беззаконие, не освобождаю дорогу к трону тем, кто окончательно разрушит Российскую империю.
Опять же, во времена правления Первого императора подобного не было, и мне приходится действовать по обстоятельствам, опираясь на собственные принципы. Если бы подобное произошло тогда, виновник бы уже через пятнадцать минут валялся у моего трона. Сейчас же мне придется искать его самостоятельно. Вернее, уже и без того очевидно, кто это сделал — осталось наказать исполнителей, а с этим прекрасно справятся и без моего прямого участия.
— Я увидел здесь достаточно, едем назад, — говорю я, и мы идем к припаркованной неподалеку бронированной машине.
Кутузов сел за руль, Алина рядом с ним, а я — на заднее сидение.
— Господин, сожалею, что так вышло, — сказал Кутузов, как автомобиль тронулся.
— Да не стоит. Это всего лишь два здания, — легко отвечаю я.
— Ну как же? Это все-таки детские дома. Вы сами говорили, что они играют большую роль.
— Конечно, у них очень большая роль, и только что они ее исполнили.
— Не понимаю.
— Это нормально, что не понимаешь.
— Господин, позвольте мне объяснить? — спрашивает Алина.
— Давай, — разрешаю я.
— Понимаешь, Кутузов, господин знал, что противостояние будет переходить в более жестокую форму, и эти здания специально строились для отвода глаз. Они и не должны были дожить до ввода в эксплуатацию.
— Понимаю, — кивает Кутузов, не отрываясь от дороги. — Значит, вы создали приманку. Но с какой целью? Выявить тех, кто работает против вас?
— Нет, цель — сохранить нечто большее, — отвечаю я.
— Например?
— Например, остальные двадцать таких детских домов.
— Почему вы считаете, что они в безопасности?
— Слушай, Кутузов, а ты точно стратег? — слегка усмехаюсь я.
— Да, но для того, чтобы создавать планы, мне нужно знать больше информации, а сейчас она исчерпывающая.
— Дело в том, что есть несколько родов, которые поддерживают меня, но делают вид, что сохраняют нейтралитет. Они открыли свои детские дома, конечно за счет имперского бюджета, но поскольку я косвенно был в этом замешан, мне нужно было скрыть следы, что я и сделал.
— Ценой своей репутации, — хмыкает Кутузов.
Киваю… Нет смысла отрицать очевидное.
— Ее ценой, но как понимаешь, мне на это искренне наплевать. Главное, что эти детские дома будут работать по своему прямому предназначению.
Я посмотрел в окно, за которым проносились старые дома столицы, мы проезжали не самый благополучный район. Жаль, что пока мои возможности ограничены, и я не могу помочь всем жителям Российской империи. Но зато, когда наконец стану императором… ох, изменится очень многое. И люди увидят не цесаревича Дмитрия, репутация которого давно ушла в минус, они увидят сильного императора, способного поднять страну с колен, а потом и возвысить над всеми остальными.
А сейчас мне невероятно стыдно видеть то, во что превратилась моя дорогая империя, как изменились людские нравы. Раньше подобных детских домов было с избытком, и то большинство оставались полупустыми. Были всевозможные госпрограммы, и детей охотно забирали, обустраивали их жизнь, помогали влиться в общество. У них было бесплатное обучение, и многие шли в военное училище, где дальше строили свою карьеру.
Но последние пять поколений императоров все больше и больше ограничивали эту сферу. Бюджеты урезались и перенаправлялись на то, что считалось для империи более важным. Например, на строительство новых военных заводов и перевооружение армии… в мирное-то время!
Императоры совершают самую большую глупость, когда начинают действовать подобным образом. В таком случае правитель не ищет, как увеличить доходы империи, а начинает искать, где бы сэкономить, и ничего хорошего не получается. Детские дома обычно оказываются первыми в этом списке на сокращение бюджета.
Мы вернулись во дворец, но я не спешил возвращаться в свой кабинет. Хотелось немного проветриться, и я пошел по тропинке, которая вела через дворцовый сад. Здесь были растения со всего света, многие из которых прижились благодаря магии природы. Я основал его еще в первой жизни, и с тех пор сюда почти не привозили новые образцы растений.
Сестра тоже прогуливалась по саду, я издалека услышал смех фрейлин, с которыми она была.
Подхожу к девушкам ближе, и Анастасия сразу оборачивается ко мне.
— Дмитрий, не ожидала тебя увидеть здесь, — улыбнулась она, и я понял — как раз таки ожидала.
Что и неудивительно, ведь я тоже не просто так сюда пришел.
— Дворец нынче тесен, ты не находишь?
— Ему не мешало бы расширение. Надеюсь, новый император подумает об этом, — подмигивает она.
— Посмотрим. Неизвестно, что будет завтра, а ты уже загадываешь так далеко.
Конечно, ремонт дворца отнюдь не первая задача, с которой должен будет разобраться новый император. Но Анастасия знает, о чем говорит — еще пара десятилетий, и люстра точно свалится на голову какому-нибудь важному гостю.
— Рад, что ты восстановилась, — сменил тему я.
— Благодаря твоей помощи, — отвечает она, и я ловлю на себе неоднозначные взгляды фрейлин.
— Ты же знаешь, иначе я поступить не мог, — слегка улыбаюсь я.
Интересная игра выходит. Фрейлины, хоть и пытались не показывать на людях удивление, но для них стало очевидно, что сестра изменила свое отношение ко мне. И благодаря им очень скоро эта новость разнесется по всему дворцу, а затем дальше.
— Брат, не соизволишь ли тебя украсть на пару минут? — с улыбкой спрашивает сестра.
— Как я могу тебе отказать?
— Вот и славно.
Мы отошли подальше, в ту часть сада, где росли фруктовые деревья.
— Давай, пожалуйста, остановимся возле этого интересного персикового дерева. Его к нам из самой Персии привезли.