Цесаревна очень жалела, что ее брат не успел разобраться с адмиралами до начала операции у острова Сахалин.
Но больше всего она опасалась, что Дмитрий не вернется. И тогда снова начнется борьба за трон. Анастасии Романовой придется взять бразды правления в свои руки, а она к такому была совершенно не готова. Особенно если учитывать, что с Дмитрием отправился Кутузов и теневой отряд. Во дворце не осталось никого по-настоящему сильного, кто мог бы оказать ей поддержку. Хотя…
— Твой господин вернется? — Анастасия Романова оборачивается и задает вопрос своей служанке.
Девушка в форме горничной перебирала вещи в шкафу. Вид у нее был довольно поникший. Но стоило цесаревне задать этот вопрос, как служанка выпрямилась и уверено ответила:
— Вернется, госпожа.
— А остальные? — Анастасия Романова решила попробовать выведать больше информации.
Хотя она понимала, что служанка говорит лишь то, что ей разрешил сказать ее брат.
— Остальные не факт, — помотала головой девушка. — Но господин точно вернется.
Служанка говорила тоном, в котором не было ни капли сомнений.
— Значит, ситуация очень тяжелая, — задумалась Анастасия Романова. — Раз может случиться так, что остальные не вернутся.
Цесаревне не хотелось думать о смерти других. Но слова о том, что брат точно вернется, порадовали ее и придали немного бодрости.
— Вы просто не понимаете, кто такой господин и какие у него возможности, — ровным тоном продолжила служанка.
— Но если случится так, что император не вернется… — Анастасия Романова захотела поделиться переживаниями, но осеклась на полуслове.
Она не привыкла признавать собственную слабость. Не привыкла откровенничать со слугами. И сейчас поймала себя на вопросе: а стоит ли?
— У нас есть указания на этот счет, госпожа, — тут же ответила служанка. — В Российской империи начнутся большие перемены. Но вам не стоит переживать, ваши старшие братья не доберутся до трона.
— Ну да, сил у них сейчас немного, — продолжила рассуждать Анастасия Романова.
Все-таки ей больше не с кем было обсудить этот вопрос в отсутствие брата. А в верности своей горничной цесаревна не сомневалась.
— Просто мертвецам трон не нужен, — усмехнулась служанка.
Анастасия Романова подняла на нее изумленный взгляд. Но девушка осеклась, и ее плечи тут же поникли. Служанка с невозмутимым видом продолжила складывать вещи цесаревны. Анастасия Романова поняла, что больше информации она не добьется.
Цесаревна посмотрела в зеркало и слегка улыбнулась. А затем шепотом спросила, не ожидая услышать ответ:
— Так кто же ты такой, брат?
У нас выдалось целых два дня на отдых. Враги подошли к нашим укреплениям еще вчера, но нападать не стали — ждали остальных. И вот сейчас вокруг нас собралось больше шестидесяти греческих и персидских кораблей.
Собравшись, они первым делом нас окружили — взяли в кольцо. Но скалы мешали им приблизиться для захвата. А потому оставалось только отправлять в нашу сторону снаряды, которые сдерживали энергетические барьеры.
Кутузов и другие Одаренные воды уничтожали ракеты с помощью водной стихии. В воздухе то и дело раздавались новые взрывы. Также на кораблях была установлена хорошая система ПВО, которую мы активно использовали, не экономя снаряды.
Скорее всего, враги зажмут нас со всех сторон и попытаются пойти на абордаж. Они в курсе, что здесь сам император Российской империи. И хотят взять меня в плен.
Конечно, ведь если они захватят государя, то можно считать, что империя пала. Потому я нужен им живой. А мертвый император это лишь способ отомстить и выбрать нового правителя, но отнюдь не этого хотят греки и персы.
В барьер нашего корабля угодил очередной снаряд. Взрыв раздался всего в тридцати метров от меня. И даже отсюда я чувствовал жар от огня, который пропускает купол. Каким бы мощным ни был барьер, он не может поглощать сто процентов энергии, и немного проникает внутрь в виде горячего воздуха.
— Знаете, господин, — осторожно обратилась ко мне Алина. — Я начинаю нервничать. Врагов очень много… Мы с девочками конечно попытаемся что-то сделать, но на суше было бы гораздо проще.
Алина и правда выглядела нервной. Обычно она, широко улыбаясь, первая мчится в бой. А сейчас все ее тело говорило о неуверенности: голос слегка дрожал, а плечи были опущены.