— А что у вас случилось, о чем я не знаю? — вскинул я бровь.
Так я намекал, что у меня в Австрийской империи хорошо развита разведка. Но Фридрих Шестой понял это еще по прошлой нашей встрече.
— У Российской империи, — его уголок рта дрогнул в ухмылке.
— А у нас все замечательно, — невозмутимо ответил я. — Воюем и побеждаем без особого напряжения.
Как дела идут на самом деле я, конечно, говорить не собирался. Но мне и не нужно, чтобы Фридрих Шестой знал обо всяких нюансах. Он должен видеть ту же картину, что и весь остальной мир.
— Наши аналитики и аристократы считают Российскую империю сейчас легкой добычей, — продолжил Фридрих Шестой, постукивая пальцами по столу. — Слишком легкой, чтобы этим не воспользоваться. Потому они обвиняют меня в слабости и нерешительности. А я сам и не против напасть. Однако мы с вами договорились о некоторой паузе.
Очевидно, что озвученная им причина откладывания войны отнюдь не единственная. И Фридрих Шестой чего-то явно недоговаривает.
— Если мы присоединимся к войне, то Российская империя не падет, но значительно уменьшится в размерах, — обозначил мне перспективы Фридрих Шестой.
— В короткой перспективе это возможно, — спокойно ответил я. — Но на дальнем горизонте Российская империя вернет свои границы, уверяю вас.
— Ну, так далеко мои аналитики не смотрят.
Хотя именно этим по сути они должны и заниматься.
— Можете поверить мне на слово, если бы японские, греческие и персидские аналитики смотрели на много шагов вперед, то сейчас у них явно бы не возникло проблем с флотом.
— Это минимальные потери для морских держав, — слегка усмехнулся Фридрих Шестой.
Так он показывал, что это достижение мало что значит. Однако Фридрих Шестой прекрасно понимал обратное, но пытался убедить меня в своей правоте. Вот только пока непонятно, зачем.
— Согласен, потери небольшие, — кивнул я. — Но не стоит упускать один важный момент. У японцев, греков и персов было в общей численности около семисот судов. А у Российской империи сколько? Ни одного. А потому мы сперва захватили японские корабли, потом греческие и персидские. На этих судах мы и воевали. Вот и вся разница.
Я понимал, куда ведет этот разговор, а потому вел себя максимально спокойно. Еще есть шанс избежать военного конфликта, если судить по поведению австрийского императора. К тому же, пока ничего существенного, кроме угроз, от него не последовало.
— Слушаю внимательно ваше предложение, — продолжил я.
Фридрих Шестой окинул меня взглядом. Немного выждал и уточнил:
— Какое предложение?
Этот прием со мной точно не сработает. Ведь я понимаю, что передо мной человек, преследующий свои интересы. И у него явно не выйдет сделать вид, будто он не предусмотрел возможные варианты развития событий заранее.
— Или мне начинать разминать руку, чтобы подписать акт об обоюдном начале войны между нашими империями? — спокойно спросил я.
— Обоюдном? — вскинул бровь Фридрих Шестой.
— Конечно. Зачем нам быть страной, которая развязывает войну в одностороннем порядке? Российская империя не против. Может быть, нам будет тяжело, а может аристократы Российской империи начнут посещать венскую филармонию, — хмыкнул я, намекая на совершенно разные исходы этой войны.
Ведь у меня в любом случае припасено пару тузов в рукаве. И пока я ещё не решил, куда их использовать.
Фридрих Шестой выждал минуту прежде, чем ответить:
— Все-таки вы спешите с войной, Дмитрий Алексеевич. Мы еще можем договориться. Обе наши империи видят во всем происходящем хорошую возможность для того, чтобы развязать войну. Но этого еще можно избежать. Ведь война — это кровь и горе… А зачем нам это надо? Австрийская империя имеет свои неплохие земли и, помимо вас, нам есть с кем воевать.
Моя стратегия сработала, и Фридрих Шестой пошел на попятную. Теперь вместо угроз он сам пытается избежать вооруженного конфликта.
Но пока я не до конца понимаю, какие цели он преследует.
— Кстати, вы не против, если к нашей беседе присоединится еще один человек? — вдруг спросил Фридрих Шестой.
Это предложение меня насторожило. Если сейчас он пригласит персидского визиря — вот это будет поворот!
— Без проблем, если вы считаете его достойным присутствовать при разговоре двух императоров, — согласился я.
Самому было интересно, во что это выльется.
— Время покажет, насколько достоин, — уклончиво ответил Фридрих Шестой, — но некоторый кредит доверия есть.
— Хорошо.
Фридрих Шестой отдал соответствующую команду на телефоне, что лежал на его столе.