Все молчали. Хотя большое сомнение читалось на лицах многих. Это уже достижение, что одним своим появлением я смог его породить.
— Не стану скрывать, что Греции скоро придёт конец. Как и Австрийской империи. Она сама виновата. Испания…
Испанский правитель сразу подорвался с места:
— Да как ты смеешь⁈ — с возмущением выкрикнул он.
— Сядь уже, — осадил я его. — Или ещё поторгуем? Хочешь?
Он осторожно сел на место. Видимо, не хочет.
Осмотревшись, я увидел страх в глазах многих присутствующих. Они меня боялись. Прямо или косвенно.
— Всё, что вы получаете — это действия ваших же решений, — мой тон стал ровным и серьёзным. — Почему бы вам просто не отвалить от Российской империи, наконец-то подключив мозг? Но нет, амбиции берут верх. Хотите знать, что я об этом думаю? Хорошо, я скажу. Официально заявляю, как правитель Российской империи, что любая страна, которая вступит в войну против нас, получит в тот же день ответные действия в свою сторону. Мы готовы вести боевые действия хоть со всеми вами одновременно. Без проблем. В чём-то австриец был прав, — хмыкнул я. — Секретов у нас хватит на всех. Особенно учитывая, что все хранилища Первого Императора теперь открыты. А знаете, что это означает? — усмехаюсь я.
Не спешил продолжать. Выждал момент, чтобы каждый правитель представил последствия для своей страны. Чтобы каждый догадался. Чтобы страх во всей красе отразился на их лицах.
Многие догадались, что значило открытие хранилищ. И реакция на эту новость была разной — от лютой ненависти до животного страха.
Конечно, этим я, возможно, подписал себе смертный приговор. Ведь за четыреста лет мощь легенд о хранилищах становилась только сильнее. И возможно, в рассказах среди народа всё преувеличено раз в двадцать. Но и того хватит.
Однако я не врал. Я на самом деле открыл их все! И сейчас некоторые верные люди получат интересные дары, до которых я наконец-то добрался. И не только их.
Мне даже не хотелось продолжать. Сказанного уже хватило для устрашения.
Потому я открыл портал. Развернулся, чтобы уйти. Но перед этим всё же сказал напоследок:
— Ах да, чуть не забыл! В следующий раз и правда позовите меня. Может, тогда последствий будет меньше. О них вы узнаете сегодня вечером.
Я демонстративно задумался на секунду. Воцарилась полная тишина. И продолжил:
— Хотя зачем тянуть? Могу и сейчас сказать. Один император сегодня станет бездомным. У него просто не станет империи. Всего хорошего, — попрощался я лично с Вильгельмом фон Цальмом. — Прямо сейчас готовится захват твоей столицы. А ты здесь.
С этими словами я и зашёл в портал.
Вышел уже в своём кабинете, где меня ждали мои люди. Кутузов, Алина, Маргарет, Лаврентьев, многие советники и министры.
— Как сходил? — спросила моя сестра Анастасия.
— Я заглянул каждому в глаза, — спокойно ответил я, садясь в своё кресло. — Рассмотрел каждого. И их намерения. Посмотрел, что там творится. Готовимся к войне.
Все присутствующие рассмеялись.
— Господин! Так мы уже воюем! — хихикнула Алина.
— Да, только в этот раз мы готовимся к войне, в которой мы будем одни против всех остальных. Возможно, это будет тяжело. Но скучно нам точно не будет, — усмехнулся я.
Глава 12
Граф Мещанский Леонид Игнатьевич на протяжении долгих лет работал в сфере энергетики при дворе Его Императорского Величества. И при смене власти, когда на трон взошёл Романов Дмитрий Алексеевич, ему сохранили должность. А потом повысили до министра!
Леонид Игнатьевич всегда был верен династии Романовых и в первую очередь думал об интересах своей великой страны. Он правда считал страну таковой, хотя и признавал, что сейчас она находилась не в лучшем положении.
По долгу службы Леонид Игнатьевич очень много работал с людьми. Сейчас у него закончились все деловые встречи, и он разбирался с накопившейся документацией в своём кабинете.
Со стен смотрели картины далёких предков его рода. Обои здесь всегда были зелёными. Этот цвет успокаивал Мещанского. Картины, шкафы с книгами, документами и телевизор — больше никаких излишеств. Не считая самого рабочего места графа. Уж очень он не любил вычурность, которая отвлекает от по-настоящему важных дел.
Когда по телевизору включился перевод новостей, Леонид Игнатьевич поднял взгляд от документов. Тяжело вздохнул и устало протёр глаза.
— Что же творится в стране? — пробормотал он. — Что творится? И как это всё можно выдержать?
Телеканалы вовсю переводили мировые новости и показывали их общественности! Хотя сам Леонид Игнатьевич считал, что такое вообще стоило запретить показывать в Российской империи!