— Это что сейчас было? — озадаченно вопросил Безобразов.
— Нормально всё, покровительница приходила, поиграли мы немножко, — пожала я плечами.
— Немножко! — зарычала Агриппина, расталкивая необъятной грудью аристократов, словно бульдозер. — Одна блаженная покои спалила, другая заморозила! Это ж какие деньжищи по ветру пустили, окаянные⁈ Где гроши брать, а?..
— В казне гроши. Не истери, бери сколько надо, только от нытья избавь!
— Так коли я на судьбу сетовать не стану, ты ж, бесово семя, род по миру пустишь! — грозно насупилась домоправительница, а меня разобрал смех.
Десять минут назад по щам богине съездила, а при виде Агриппины чуть ли не по стойке смирно встала, и не только я одна, соратники и вовсе попятились от греха подальше.
— Не серчай, Агриппинушка, давно пора обновить сусаль, бюджет неограничен, в рамках разумного, естественно. — Услышав эти слова, дородная тётка расцвела, а глаза вожделенно затуманились. — Ты только не переусердствуй, давай обойдёмся без кичливой роскоши. Мы дети Мораны, а не приёмыши цыганского барона. Отталкивайся от храмового убранства.
Тут Агриппину едва инфаркт не хватил, а на лице появилась скорбная маска.
— Так там же голые стены кругом! — взвилась домоправительница, приняв боевую стойку питбуля, а я тут же пошла на попятную:
— Ничего кардинального, позолоту и золото заменить на платину или палладий, побольше синего, серого, графитового цветов. Выбирай самую дорогую отделку.
Лицо Агриппины просветлело и расплылось в широкой довольной улыбке.
— Будет сделано, барыня, не извольте беспокоиться!
— Вот и славно, а сейчас нам пора отчаливать. Все готовы, надеюсь, никого ждать не придётся? — На всякий случай обвела приятелей взглядом и осталась довольна.
Чёрный смокинг сидел на Романе как влитой, любо-дорого посмотреть. Княжны подчеркнули стать, казалось бы, скромными шёлковыми платьями цвета индиго, но опытный взгляд не обманешь: цены нарядам не сложить, ибо ткань была соткана в храмовых лабораториях на основе разломной паутины, а отрез стоил как небольшой особняк в центре столицы.
— Мы-то готовы, Ольга Фёдоровна, а вот ты не совсем… — брезгливо сморщила нос Лопухина при взгляде на запылённую броню.
— Не стоит беспокоиться, дамы, — весело подмигнула я, активируя вибрацию.
— Нет, ну ты серьёзно? Опозорить нас собралась перед высшим обществом? Завтра же весь Петербург судачить будет: «Княгиня Нагая припёрлась в фешенебельный клуб в боевой броне», — ткнув в нагрудную пластину ногтем, скривилась Яра.
— Да чтоб вас! — беззлобно фыркнула я, на лету трансформируя «Железную Деву» в роскошное приталенное платье в пол.
Не обращая внимания на округлённые глаза приятелей, визуализировала стальную ауру и накинула на обнажённые плечи вместо шали.
— Ну что, пигалицы, теперь не стыдно со мной из одной кормушки чавкать? — Самодовольно ухмыльнувшись, потеснила девчонок и вышла прочь из разрушенной спальни.
— Постой, Оль! — донеслось вслед. — А нам такую прелесть? — потупив очи, промямлила Лё Гран.
— Не беспокойтесь, девочки, задача Скорпу поставлена, будет и вам по «Железной Деве», но без ауры, эта штука… — потрепала я теневую накидку, — дар первостихии. Не обессудьте. В остальном — полный фарш: от штурмовой брони до бикини.
— А мужская модель будет? — заинтересовался Безобразов.
— Ну а как же, Рома. Будет тебе кошерная снаряга, да ещё и с пространственным карманом под БК. Всем сестрам по серьгам, короче.
Соратники, воодушевившись, принялись на ходу обсуждать прелести снаряжения и собственные хотелки, я же задумалась о завтрашнем дне, точнее, о ночи. Несмотря на полученные навыки, сомнений было хоть отбавляй, но Евдокия не дала развиться панике, сбив с мысли.
— Оль, тут такое дело… — помялась девушка. — Альвгерд напросилась с нами, я не смогла отказать. Ты как, не против?
— Это ещё кто? — не поняла я.
— Как это кто… пленница твоя, племянница Эрика Топора. — Лопухина посмотрела на меня как на глупую.
— И какого рожна она тут делает, я же поручила генералам избавиться от девчонки⁈
— Так они рады бы, но Альвгерд наотрез отказалась покидать поместье. Запросила политического убежища у короны, императрица удовлетворила ходатайство, а тебя назначила опекуном, ей же нет восемнадцати.
— То есть как это нет? — чуть не поперхнулась я.
— Да вот так, намедни семнадцать исполнилось. Истинный возраст девочка скрывала, документы — липовые. Лета завысила, чтобы вступить в гильдию наёмников. Понятное дело, что там не дураки сидят, но, сама понимаешь, у валькирии талант прирождённого убийцы, она в тринадцать лет стала магистром боевой магии, — горячо залепетала Лопухина. — Подробности вскрылись, когда её хотели депортировать на родину, под опеку дядюшки.