Помимо искр, меня обдало жаром. К счастью, не прожигающим до костей пламенем сгорающей души, а самым обычным. С ним защита успешно справлялась, так что я даже не вспотел. Чего не скажешь о моём противнике. было хорошо видно, что сгорает он куда быстрее чем сын. Похоже сказывалась ускоренная подготовка, если она вообще была. Видимо Сергей Степанович рассчитывал на самый первый удар — одним махом покончить со мной, пусть и ценой полного забвения.
Неудавшийся первый удар не смутил Шуйского. Он немыслимо извернулся и атаковал прямо из нижней позиции. Этот удар пришлось брать на жёсткий блок.
Пожри его гниль, ну и силища! Я услышал как мышечные затрещали усилители доспеха, а Резня резко нарастил поглощение энергии. Не дав противнику передышки, я превратил блок в скользящий удар по руке, развалив почерневшую плоть до кости. Однако, оппонент этого даже не заметил. Разве что сменил акцент хвата на другую руку.
Ну да, эта телесная боль для него сейчас ничто, по сравнению с уничтожаемой душой. Тут же с его стороны последовала серия опасных тычков в область печени. Если бы не нечеловеческая реакция меча, мне пришлось бы уповать на прочность доспеха. Но, обошлось. Ответным финтом задел ему бедро, да так удачно, что Сергей Степанович припал на правую ногу. Левая плохо слушалась, из-за глубокого рассечения мышц.
Поняв, что проигрывает в фехтовании, противник решил потягаться в магии. Вокруг него закружился огненный шторм, подпитываемый от его собственного пламени. Температура в бальном зале начала стремительно расти, несмотря на усилия нескольких криомантов. Гости поспешили покинуть столь опасное место. Вместо них начали стекаться императорские гвардейцы, помогавшие в эвакуации.
В отличие от противника, противопоставить ему что-либо соответствующее я не мог. Банально не хватало мощщей поддерживать защиту, при этом атаковать в полную силу.
Пожалуй, в этот раз у меня точно будут все шансы ощутить себя на месте жителя медного быка. В голову сама собой пришла древняя шутка про сжигание красивой ведьмы. Совершенно неуместная в данный момент, она тем не менее подняла мне настроение и дала силы продолжить сражение.
Пара обманных финтов, размен ударами и мой противник лишился руки. Правда я отделался дырой в боку, но ничего жизненно-важного вроде бы задето не было. Даже кровотечение не началось — рану сразу прижгло. Другое дело, что это было, скажем так, неприятно.
Краем глаза заметил, как гвардейцы уводят Екатерину. Девушка сопротивлялась как могла, но против двух дюжих молодцев ей не справиться. Без ведьмовства, разумеется, но дурой она не была, а кроме как нападением — подобное воздействие не считалось бы.
Шуйский, тем временем, окончательно потерял разум полностью растворившись в ярости и боли. Его атаки стали сильнее, но носили бессистемный характер. Потеря руки и сниженная подвижность не позволяли ему полностью раскрыться как бойцу. Только это меня и спасало от окончательного поражения. Дышать было очень тяжело — раскалённый воздух обжигал лёгкие. Вкупе с раной, это снижало мою боеспособность. В то время, как противник, казалось, становился лишь сильнее. Как и его огненный шторм. В то же время, Шуйский начал отвлекаться на видения, приходившие ему перед окончательной гибелью. Он то и дело поражал воздух вокруг себя, казалось бы, забывая обо мне.
Концовка этого противостояния случилась неожиданно для всех. Во время очередного замаха, рука графа дрогнула и выронила меч. Он обхватил голову ладонями, осел на пол и со словами:
— Что же я наделал. — сгорел окончательной смертью. Вслед за ним, сгорел и клинок, осыпавшись кучкой пережжёной окалины.
Поглядев на это, решил прилечь и я. Внизу и воздух был прохладнее и сил стоять уже не было никаких.
— Лекаря! Лекаря сюда, тут есть выживший! — неожиданно громко прозвучал юношеский, почти мальчишеский голос. Найдя силы повернуть голову, я столкнулся взглядом с самим Императором. Несмотря на юный возраст, его глаза светились стариковской мудростью. Вот что Кодекс животворящий творит. Даже из вчерашнего мальчишки настоящего Императора сделал.