— Пожри меня гниль!
— Кажется я это уже где-то слышал. — задумчиво заметил Митрофан.
— Мяу. — согласно поддакнул Сахарок.
— Гниль? — с вопросительной интонацией спросил енот.
— Ну извини, твоя филактерия была повреждена, поэтому подселили в животное. — ухмыльнулся я в ответ.
Наступила пауза. Енот–некромант напряжённо думал. Минуты две, не меньше. Наконец он пришёл к какому-то выводу и заявил:
— Пожри. — и лапой похлопал себя по брюху.
Намёк был прозрачен и понятен. Надеясь, что новообращённый не будет буйствовать, мы его выпустили и отправились на поиски еды. Учитывая, что единственные, кому она была нужна на базе, были кладовщица и скупщик, мы пошли сразу к ним. Заодно, попытались расспросить нового знакомого.
— Тебя как зовут? Вот меня — Митрофан. — допытывался до енота здоровяк.
— Гниль. — коротко ответил зверь.
— Ну что ты заладил? Гниль да гниль. — всплеснул руками бывший гренадёр, за что собеседник посмотрел на него как на идиота.
— Морозов, ну что ты к нему пристал? Сказано же, его зовут Гниль.
— Да он же всего три слова и сказать-то может.
— Ему больше и не надо. Отстань уже от человека.
— Енота.
— Тем более. Он есть хочет. Да и я бы не отказался.
Чтобы пресечь дальнейшие препирания, я ускорил шаг. Еноту пришлось опуститься на четыре лапы, да и Митрофану тоже перестать отвлекаться от дороги. Единственный кто наслаждался жизнью, так это кот, да и то условно, потому что он был мёртв.
Добравшись до администрации, я едва не столкнулся с выходившей наружу хомячихой. За прошедшее время Вика успела обновить гардероб и щеголяла роскошными бантами за ушами. Отшатнувшись, она преувеличенно удивлённо воскликнула:
— Мой князь, какая неожиданная встреча.
— Здравствуй Виктория, как у нас идут дела?
— Ох, ваше сиятельство, склады удручающе пусты. Этот страшный человек постоянно их опустошает. Одна радость, что мертвецы постоянно приносят что-то новенькое.
— Ну а как иначе? Нужно больше золота.
— Золота? Зачем вам золото? Вы же деньгами пользуетесь. Ой, а кто это? — девушка заметила енота и замерла. Полоскун тоже застыл, как громом поражённый. Потом метнулся до ближайшего луга, сорвал ромашку и вручил её хомячихе. Та машинально взяла цветок и кажется покраснела. Впрочем, под шерстью этого видно не было. Тем временем, енот выдал коронную фразу:
— Пожри меня гниль!
Прозвучало настолько восхищённо, что засмущались даже мы. Чего уж говорить про Флавию.
— Ой, спасибочки. Такая, красивая ромашка. Мне никогда ничего подобного не дарили. — уже откровенно зарделась девушка, да так, что стало заметно сквозь шерсть.
— Пожри меня. — сокровенно выдал полоскун.
И тут мы поняли — всё. Попалась девка. С потрохами. Впрочем, оно и к лучшему. Я заметил какое облегчение появилось на лице Олега, выглядывавшего в окно и наблюдавшего за этой сценой. Он показал мне большой палец и скрылся из виду. Ну, с этим то всё ясно — похоже Вика слишком активно к нему приставала. Пришлось напомнить ей о цели нашего визита.
— Виктория, ты не могла бы покормить Гниль?
— А? Что? Покормить? Ааа. Это я мигом! — до девушки не сразу дошёл смысл моих слов, но когда дошёл… Вокруг нас словно бы ураган начался. Казалось, Флавия умудрялась быть в трёх местах одновременно. Енот был усажен за стол, снабжён едой и вниманием усевшейся рядом хомячихи, с любовью смотревшей как её подопечный трескает. Тут уже всем стало понятно, что попали оба. Вот такая она — звериная любовь.
На следующий день эти двое явились ко мне с требованием поженить их. Пришлось провести церемонию по всем правилам. Единственной проблемой стал ограниченный словарный запас Гнили. Он физически не мог сказать да. Пришлось импровизировать.
— Гниль, кого сегодня берёт в мужья Виктория Флавия?
— Меня. — радостно заявил енот.
— Виктория, согласна ли ты выйти замуж за Гниль?
— Согласна!
— В таком случае, как правитель этих земель, объявляю вас мужем и женой.
— Ура-а-а! — протяжно закричали торжествующие хомяки, пришедшие на церемонию едва ли не всем племенем.
Как мне втихаря сообщил Фомченко, Вика была одной из самых больших проблем племени. Всем женихам она давала от ворот поворот, при этом была, по меркам их расы, очень симпатичной девушкой. И немного с ветром в голове. От кривой дорожки её спасло то, что поселение было сравнительно небольшим и конечно же Кодекс. Благодаря ему, она находила отдушину в работе, ну а когда ушла работать на меня, то вся колония хомяков вздохнула с облегчением. Теперь же, будучи замужней девой, она должна была остепениться окончательно.