Хозяин ювелирной лавки встретил нас у порога, как дорогих гостей, но с таким несчастным видом, будто бы мы пришли забрать его последние шекели. А также шекели его жены, любовницы, детишек, двух собак и любимой канарейки. Была ли у него последняя — история умалчивает, но, если надо, обязательно появится.
— Дорогой вы мой князь, неужели вы привели ту, ради которой старый Яков не спал три ночи пока вытачивал эти замечательные серьги?
— Полно вам прибедняться, Яков Давидович. Вы сделали их гораздо быстрее.
— Эх, молодёжь. Скажете тоже — гораздо быстрее. Изготовить изделие мало — его нужно прочувствовать. Потому я потом три ночи не мог уснуть. Всё думал, как создать что-то хоть немножко близкое к этому шедевру. Мадемуазель, примите мои искренние восхищения, мои поделки меркнут по сравнению с вашей красотой.
— Благодарю, господин Гольдберг. Ваша работа поистине восхитительна.
— Я весь радуюсь, когда мои клиенты хвалят украшения вышедшие из этой мастерской. Но, я таки чувствую, что вы сегодня посетили меня вдвоём не просто так. Сразу скажу, я не работаю с тем, что может убивать. Это претит моей натуре. Вы знаете, эта война… Это ужасно. Люди идут убивать людей. Их становится меньше, они беднеют и им, таки, нет больше дела до старого Гольдберга.
— Поэтому я к вам и пришёл, Яков Давидович. Чтобы пресечь ненужные жертвы, хотя бы с нашей стороны. Как говорил Соломон Яковлевич — зачем губить своих солдат в бою, если мир достигается в кабинетах.
— Постойте, молодой человек. Этого вашего Соломона Яковлевича фамилия не Зибельман, случайно?
— Случайно да. Он таки учил меня экономике.
— Учитывая, что мой троюродный племянник давно покинул Империю, у меня таки сомнения, что именно он вас учил.
— Поверьте. Этот вредный поц вытряс из меня всю душу, но учитель он превосходный.
— Хах. Узнаю Соломона. В таком случае, я готов посмотреть что вы там мне принесли. — ювелир показал пальцем на папку, которую я всё это время держал в руках.
— Схемы амулетов.
— Амулетов? Молодой человек, это лавка ювелира, а не зачарователя. Вы таки ошиблись, принеся это мне.
— Я прекрасно знаю, какой у вас Кодекс, господин Гольдберг. А также то, что вы работаете самостоятельно, а не под каким-либо аристократическим родом.
— А вы хорошо подготовились. Таки да, я удостоился этой чести за одну заслугу перед Императором. За какую — не спрашивайте, меня настоятельно просили молчать. Но всё же. Как вы думаете, я буду зачаровывать вам амулеты.
— По схемам, Яков Давидович. По схемам.
— Схемам? Покажите. — оживился ювелир и едва ли не вырвал у меня из рук первый лист.
— Потрясающе! Молодой человек, вам не говорили, что вы гений?
— Ни разу.
— Тогда я буду первым. Подождите, сейчас принесу кое-что. — старый еврей унёсся в глубины мастерской а у меня зазвонил телефон.
Глава 15
— Номер был незнаком, но я всё равно решил уточнить.
— Кто говорит?
— Слон. — голос говорившего был изрядно искажён, но в целом узнавался.
— Чего вам надо?
— Ну не шоколада же.
— Рад тебя слышать Митрофан. Как обстановка?
— Как, как. Не при дамах будет сказано. Плохо всё. Фронт еле стоит.
— Это я итак знаю. У тебя то как?
— Лучше всех. Сил поднабрался. Так что, когда вернусь, ещё посмотрим, кто круче будет. Слышал, ты там пожениться успел?
— Есть такое.
— Ты там это, если Катя тебя замордует, давай ко мне, вдвоём мы тут таких дел наделаем, что ух.
— Хех, не сомневаюсь. Я тут решил химер для фронта подкинуть. Так что, давай, в течение недели подтягивайся обратно. Тестовые испытания проводить.
— О. Это я завсегда. Так, а это ещё что? — из трубки донёсся звук близкого взрыва. — Похоже засекли меня, до скорой встречи, наставник.
— До скорой… — я убрал телефон в карман в смешанных чувствах. С одной стороны, поговорить с соратником было здорово, а с другой, я ведь его там фактически бросил одного. А если бы не бросил, то потерял бы всё, что с таким трудом приобрёл. Как тяжело без навыка самокопирования — нужно быть сразу в нескольких местах, причём одновременно.
Такой фокус был под силу разве что одному человеку на моей памяти. Он был архимагистром иллюзий. Но даже так, копии были лишь копиями. Без его могучего дара, и сил. Только то, что он вложил в них при создании. Зато, они всё запоминали и могли пересказать всё своему создателю.
Пока я разговаривал с Морозовым, успел вернуться Гольдберг. Не обращая на нас внимания, он разложил на столике несколько предметов. Два куска дерева, три слитка металла и четыре камня.