— Не тяните фелинида за псевдоподии, я итак весь заинтригован по самое не могу.
— Уничтожьте Шуйских.
— Простите, что? Уничтожить сильнейший род, приближённый к Императору? Это же невозможно!
— Возможно всё! — резко припечатал Вяземский, — вы тому, яркий пример. Род Распутиных был полностью уничтожен. Не осталось ни одного кровного наследника. Но Род жив, и может возродиться.
— Я всё ещё не услышал, какая в этом выгода для, вас? И где гарантии, что меня не устранят по тихому, едва я покину ваш кабинет? — в ответ, Харитон Байконурович добро улыбнулся и достал из ящика стола бумагу с кучей грозных печатей. Бегло глянув содержание, я, не без удивления, обнаружил, что меня отпускают на все четыре стороны и даже дадут денежную компенсацию, за причинённые неудобства.
— Рекомендую первым делом сходить в Гербовый приказ и получить новые документы.
— Без бумажки я букашка, а с бумажкой, аристо. — невесело ухмыльнулся я в ответ, на что мой собеседник кивнул без тени улыбки.
— Я надеюсь, мы поняли друг-друга. — не столько спросил, сколько утвердил местный начальник.
— Более чем. — кивнул я.
— И ещё один совет. Не откладывайте визит. У вас есть ещё два часа и тридцать шесть минут. — князь сверился с часами.
— А потом?
— А потом мой приказ смогут оспорить. Сусанин! — дверь кабинета немедленно открылась, и в проёме замаячило лицо Петрухи.
— Проводи моего гостя к выходу и извозчика ему вызови. До Гербового Приказа.
— Как прикажете, ваше превосходительство, — поклонился он начальнику и уже мне сказал, — пойдёмте, ваше сиятельство. Время позднее, автомобилей может долго не быть.
— До свидания, князь. — попрощался Вяземский.
— До свидания. — задумчиво кивнул я и поспешил за провожатым. На выходе пришлось предъявить грозную бумагу с печатями, по которой мне даже выдали банковский вексель.
Стоило мне оказаться на улице, сразу захотелось спеть. Не став себе отказывать в подобной мелочи, распугал сидевших на равелине Петропавловки ворон.
— Надо мною тишина, небо полное дождя! — будто бы в подтверждение, на нос упала первая капля дождя. За ней следом вторая, а чуть позже зарядил мелкий, противный дождик. Но, долго мокнуть не пришлось.
Из серой хмари вынырнул желтый автомобиль и приветливо посигналил фарами. Внутри было сухо, а главное тепло. Под бубнеж извозчика, что он на самом деле великий писатель, а таксует для души, я едва не заснул. Меня высадили возле величественно выглядевшего здания с позолоченной вывеской.
— Гербовый приказ, ваше сиятельство. — подобострастно уведомил меня извозчик и очень обрадовался брошенной ему серебрушке.
Несмотря на позднее время, государственное учреждение активно работало. Обстановка внутри, особенно после казематов, порадовала обилием роскоши. Лепнина на потолке, дорогой паркет, хрусталь и позолота. Сразу видно, делалось не для простых смертных. Меня встретила улыбчивая девушка в строгом, но не скрывающим потрясающие формы, брючном костюме. Представившись Алиной, она узнала о цели моего визита. Тотчас проводила меня в один из полу кабинетов и усадила в мягкое кресло.
— Прошу подождать, ваше сиятельство. Процедура не частая, поэтому регистратор сперва изымут из хранилища и проверят. Может желаете напиток?
— Только если к напитку будете прилагаться вы. — обворожительно улыбнулся я. Алина слегка зарделась и поправила выбившуюся прядку за ухо.
— Я вам чаю принесу. — пискнула она, поспешив ретироваться.
— Эх, не везёт мне ни в смерти, ни в любви.
Впрочем, ожидание не продлилось слишком долго. В кабинку довольно шустро для своего возраста вошёл пожилой господин в пенсне и бросил на меня столь осуждающий взгляд, что я подумал было, а не задушил ли я его любимю кошку. За собой старичок прикатил небольшой столик с жутковато выглядевшим устройством, отдалённо напоминавшим латную перчатку. Даже не представившись, дед подкатил устройство поближе ко мне и приказал.
— Вставьте руку.
Заметив мою нерешительность, он добавил ещё более недовольным тоном.
— Руку с перстнем. — я опасливо расположил конечность в определителе, а старик споро зафиксировал её встроенными кандалами. Да так крепко, что даже пальцем не пошевелить было.
— Уважаемый, а мне руку не оторвёт?
— Может и оторвёт. — флегматично заметил дед, что-то настраивая, — этому агрегату уже лет триста, молодой человек. И он ещё ни разу не ошибся. Уж сколько самозванцев он сделал калеками, не счесть. — похоже старик сел на любимую тему и даже стал чуть менее раздражённым.