А когда войны станет достаточно, пойдёт кровавый дождь и тогда… Что-то я не туда задумался. Меч, что ли влияет? Кровожадный какой.
— Ну и как тебя назвать? Ангорн? Не, язык сломаешь, пока выговоришь. — помотал головой я, в меч согласно дрогнул.
— Нарекаю тебя — Сангвис. — торжественно заявил я.
Новоиспечённый Резня радостно разразился довольно мелодичным звоном. Не знал, что полоса металла может звенеть как колокол, эта смогла.
Немного пошумев, меч попросился в ножны — устал. Не знаю как, но он передал именно эти два ощущения, чем ввёл меня в ступор. Старые ножны сгорели вместе с носителем, а новые взять было не откуда. О чём я сразу сообщил своему приобретению. Сангвис мысленно вздохнул и попросил сделать ему хоть что-нибудь. Оказавшись в костном монолите, он наконец успокоился и, по ощущениям, уснул.
— Пожри меня гниль! Что за странный сегодня день? Душевное аутодафе, перерождение меча… А дальше что, метеорит упадёт? — я вопрошал безмолвствующее небо, без надежды на какой либо ответ.
Но, я его получил. Правда не оттуда, откуда ожидал.
— Парень, ты зачем кричишь? Всех чаек распугаешь, что тогда Васян будет кушать? Ты лучше иди обратно, чаю попей, успокойся, с девушкой своей по… Ой. Ну ты понял. Иди, иди уже, не шуми тут. — из-за контейнера вышел бомж и замахал руками.
Всё бы ничего, но он был, во первых, слепой, а во вторых, в совершенно безлюдном месте. Хмыкнув на подобную проделку мироздания, я поспешил воспользоваться первой частью совета “бездомного”. Всё же официальной девушки у меня не было, а Марфа на столь высокую должность претендовать не могла. Впрочем, всё могло поменяться в самое ближайшее время. В кармане зазвонил телефон, и на экране высветилось имя абонента: Рахманова Екатерина.
***
— Отец, я провела предварительный анализ по делу Распутина.
— Да? И что же, каковы результаты?
— Почти треть отчуждённого имущества легко оспорить. Шуйские не стали даже толком оформлять переход имущественных прав.
— То есть, по сути, пользуются чужой собственностью без законных оснований. Это, интересно.
— Папа, разреши мне вести это дело.
— Но, дочка. Шуйские не последний род в нашей стране. Я бы даже сказал, первый после Императорского. Это может быть опасно.
— Не опаснее, чем если бы взялся ты.
— Но, но, но. Я уже не молод, меня мало чем можно запугать или чем-то повлиять.
— Папа, я в любом случае окажусь под угрозой. Если не возьмусь за дело сама, так они могут попробовать меня похитить. Или угрожать тебе расправой надо мной.
— Ах-ха-ха. Не завидую тому несчастному, кто попытается тебя обидеть.
— Вот именно, папа.
— Что, папа, папа? Настолько понравился этот мальчик? Не спорю, выглядит он солидно, но его род разорён, оболган и на грани забвения. Я вообще сомневаюсь, что он сможет собрать и десятую часть той суммы, которую ты у него затребовала.
— Я думаю, он сможет собрать деньги.
— Эх, доча. Мне бы твою уверенность. А может, ты влюбилась? Ну, чего покраснела? Вижу же, что неспокойно тебе.
— Да, папа… — тихо прошептала девушка.
— Мой тебе совет. Выбрось его из головы. Не сегодня, так завтра, он погибнет, а тебе потом месяц страдать.
— И ничего не месяц! Вот сейчас позвоню ему и узнаю.
— Позвони. — тихо согласился Александр Сергеевич и достал из стола тоненькую папочку. Всё что смогли собрать его помощники на нового князя Распутина. Аркадий, отчество отсутствует. До вступления в род, Кузнецов. Уроженец Саратовской губернии. Сирота.
Мужчина нахмурился. Про Саратов он был наслышан. Гиблое место, как все земли вокруг. Разломы там открываются по три раза на день в самых неожиданных местах. И тем не менее, кто-то там продолжал жить. Может именно поэтому, почти треть всех носителей боевых Кодексов были оттуда родом.
Продолжив чтение, Рахманов зацепился взглядом за одну коротенькую приписку: возможно обладает Кодексом Некроманта или смежным с ним.
— А вот это интересно.
— Что интересно? Что я завтра пойду на свидание или то, что Распутин пообещал привезти всю сумму?
— Что? Но… Как?
— Не знаю. Но очень хочу узнать.
— Дочка, этот парень некромант.
— И что? Ты же знаешь какой у меня Кодекс.
— Знаю, знаю. Я не про это, присмотрись к нему. Возможно он поможет нам с одной проблемой.
— Ты про?..
— Да! Ты же помнишь, что об этом нельзя говорить вслух?