Зал был сравнительно небольшим по размеру: примерно десять на восемь метров. На стенах висело множество больших фотографий, на которых были запечатлены самые разные вехи полета знаменитого и легендарного корабля - Аполлон 11. Каждый снимок освещался яркой индивидуальной лампой дневного света. Под снимками блестело стекло ровных рядов серебристых полок и стендов, на которых лежали документы, фотографии, фрагменты космических скафандров, оптики, старинных книг, посвященных астрономии и современных журналов, рассказывающих о стремительном развитии человеческой мысли. У входа на невысоком постаменте стоял настоящий космический скафандр. Ингрид слегка отшатнулась назад, когда увидела перед собой черное стекло космического шлема, практически нависшее над ней при пересечении границы зала. В зале за столом, за которым обычно сидит женщина-смотритель, Ингрид увидела худого, полицейского в форме, торопливо писавшего шариковой ручкой протокол. Напротив него сидел широкоплечий мужчина в черной форме сотрудника охраны музея. Он что-то быстро говорил, время от времени закатывая глаза, словно страдая от нервного тика. Мужчины не сразу заметили вошедших. Ингрид бросила взгляд наверх, обнаружив две камеры видеонаблюдения в разных углах зала.
- Офицер, Эклунд, - Ингрид жестом правой руки подозвала рыжего полицейского, который переминался с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке. - Вы уже смотрели записи с камер видеонаблюдения?
- Да, госпожа полицейский инспектор! - Эклунд, нарочито громко, чтобы обратить на себя внимание второго полицейского и охранника, ответил офицер. - У нас есть копия видеозаписи, где отчетливо видно, как злоумышленники проникли на территорию музея, затем в зал космонавтики и совершили кражу.
Ингрид тоже понимала, что кража в музее совершена на территории их округа, и что такие бравые ребята и сами смогут без труда раскрыть ее. Она так же осознавала, что и окружные полицейские догадываются об этом.
Услышав громкий голос Эклунда, мужчина встали из-за стола и подошли к выходу из зала.
- Вы закончили, офицер? - поинтересовался Эклунд у худого полицейского, писавшего протокол.
- Так точно, - ответил офицер, сухим голосом. - Протокол можно приобщить к делу.
Ингрид, тем временем, подошла к хромированной стойке, с небольшим, стеклянным основанием, на котором, по-видимому, под пластиковым колпаком, лежащим тут же неподалеку с отломленной ручкой, и находился контейнер с лунными частицами. Там же на полу, справа от колпака, лежала табличка.
- Эксперты уже были, офицер Эклунд? - поинтересовалась Ингрид, заглядывая под стойку.
- Да, фрау Ларссон, из вашего департамент, уехали буквально за пять минут до вашего приезда, - ответил полицейский, и его надменное выражение лица стало еще холоднее. - Сказали, что отпечатков нет, преступник работали в перчатках, да это и видно на записи.
Ингрид вспомнила утренний ошибочный звонок дежурного в ее кабинет, спутавшего ее номер с номером Национальной лаборатории судебной экспертизы.
- А у вас в окружном отделе, что, разве нет своих экспертов? - осведомилась Ингрид, вставая на носочки, чтобы получше рассмотреть угол, под которым были установлены камеры.
- В том-то и дело, что есть, - Эклунд тоже встал на носочки, пытаясь понять намерение женщины. - Мы сами удивились, когда приехали ваши.
- И еще больше удивились, когда приехала я? - холодно улыбнулась Ингрид, возвращаясь к постаменту.
- Я не хотел...
- Бросьте, офицер, я тоже не в восторге от этого задания, - шепнула Ларссон Эклунду. - Перестаньте на меня смотреть такими взглядом, я не хочу отбирать ваш хлеб.
Ингрид вскинула голову и ее светлый хвостик волос позади весело затрепетал.
- Господин Хенриксон, контейнер был подключен на центральный пульт сигнализации музея?
- Да, фрау Ларссон, но злоумышленники отключили ее, - пояснил начальник службы безопасности. - Мы уже вызвали представителя компании, которая обслуживала систему.
«Молодец, вояка, хорошо работаешь!», - похвалила Хенриксона Ингрид.
- Я хочу поговорить с ними тоже, оповестите, как только они появятся.
- Прошу меня простить, господа, - вклинился в разговор Горан Аденскок, теребя кончик галстука. - Через полчаса мы должны открывать музей, а нам не хотелось бы, чтобы отдельные личности поднимали шумиху по поводу этого... недоразумения.