Ингрид увидела на мониторе черно-белое изображение заднего двора музея. Две полоски света от фар вспыхнули и погасли. Грузопассажирский «Вольво» остановился у входа, но на экране был виден только капот машины. Как раз в этот момент три человека подошли с противоположной стороны здания, спокойно открыли дверь в музей и попали внутрь.
- Скажите, клининговая компания всегда приезжает в одно и тоже время? - женщина сделала глоток кофе и поставила стаканчик на стол.
- Да, последние три года их распорядок не менялся.
- И, конечно, многие сотрудники музея знают об этом?
- Фрау Ларссон, - слегка задетый за живое промолвил Хенриксон. - У нас хоть и музей, но это не режимный объект. Я понимаю, что возможность преступников незамеченными войти в музей и совершить кражу, лежит, в первую очередь на мне, как начальнике службы безопасности. И я не снимаю с себя этой ответственности...
- Простите меня, Гер Хенриксон, - перебила его Ингрид. - А какова может быть стоимость этого лунного песка?
- От нескольких тысяч, до полумиллиона долларов! - раздался сзади голов Горана Аденскока. - Но не в нашем случае!
Ингрид и Гуннар обернулись. Заместитель директора стоял в дверях. Он, видимо, закончил все дела в зале космонавтики и решил продолжить общение с детективом.
- Прошу вас, господин Аденскок, - начальник охраны предложил мужчине стул.
- И в какую сумму вы оцениваете эту капсулу с лунным песком, Гер Аденскок? - Ингрид приготовилась услышать многозначную цифру.
- В сто крон, - прямо ответил заместитель директора.
Гуннар чуть не подскочил в кресле, а Ингрид удивленно вскинула брови.
- Видите ли, здесь дело не в цене, вы же понимаете, это подарок его величеству на день коронации, - пояснил Аденскок, снова доставая свой клетчатый платок.
- Простите, господин Аденскок, - Ингрид встала с кресла и зашагала по комнате - ковролин тихо проглатывал острые зубки ее каблуков. - Я все прекрасно понимаю, насчет ценности этого подарка для его величества. И, наверное, мне сейчас понятны мотивы комиссара, который поручил это расследование мне, а не окружной полиции. Но вопрос совершенно в другом: почему воры украли именно эту капсулу, если, как вы утверждаете, ее стоимость не превышает стоимости двух пачек сигарет? Чем может быть оправдан их риск? Ведь в любом случае, тайком забравшись в музей и совершив кражу, они уже обеспечили себе уютный прием в тюремной камере.
- Вот именно! Ведь это не Ренуар и Рембрант, похищенные два года назад из Национального музея! - воскликнул заместитель директора музея, разводя в стороны руки (Ингрид хорошо помнила это дело, им занимался уже знакомый нам Густав Форсберг из отдела краж. Тогда трое грабителей, один из которых направил автомат на охранников, а двое других методично вырезали из рам бесценные полотна, сумма украденного по самым скромным оценкам равнялась 36 миллионов долларов!) - Видите ли, дело в том, что президент США Ричард Никсон после первых полетов Аполлонов к луне, стал направо и налево раздавать фрагменты камней, или лунного грунта. Астронавты, если я не ошибаюсь, привезли со спутника Земли около 380 килограммов лунных пород. Наиболее ценная часть, представляющая малейший интерес для науки, осталось в НАСА, а менее ценная составляющая передавалась с большими почестями и помпой руководителям разных государств, что и произошло во время коронации его величества в 1973 году. Это было для Никсона возможностью напомнить и закрепить успех американцев в лунной программе. Но по своей сути, сам лунный песок, точнее, несколько песчинок, которые были выставлены в нашем музее, в денежном эквиваленте не представляли никакой ценности.
- Забавно! - Ингрид, вдруг наклонила голову и спросила. - Скажите, Гер Аденскок, а есть ли в музее экспонаты, имеющие большую стоимость, как вы изволили выразиться, в денежном эквиваленте?
- Разумеется, фрау Ларссон, - стекла очков мужчины с блеском отразили экраны мониторов. - Вот, к примеру, в соседнем зале представлены великолепные образцы яиц динозавров. Многие из них в отличном состоянии, например, яйца диплодока, или велоцираптора. На аукционе за них можно выручить не менее ста тысяч долларов за штуку! А за яйцо тираннозавра все триста тысяч.
Ингрид вернулась в кресло и задумалась. Неглубокие морщины разрезали ее лоб над переносицей.
- Очень странно, господа, - промолвила женщина, закуривая очередную сигарету. - Мы имеем хорошо организованную кражу, у нас есть объект кражи, который, впрочем, не представляет особой ценности, - Ингрид быстро среагировала на кашель Аденскока. - В денежных единицах, у нас имеются гораздо ценные экспонаты, находящиеся в соседнем зале, которые воры не тронули. Какой напрашивается вывод?