— Вы хотели сказать — розовый? — уточнил Первый.
— Нет, я всё правильно сказал, — покачал головой Древний и почему-то посмотрел куда-то вверх. — Ладно, проехали. Как говорят люди — не буди лихо… Речь сейчас совсем о другом.
Они оба видели, как на Земле Охотник — смертный, отмеченный своей безрассудной меткой — разрывал само пространство, просто… тыкая наугад и совершенно не понимая, что он делает. Нет, принцип он, конечно же понимал, но вот процедура. Она была ужасной, невероятно тупой и откровенно провальной, но… Она работала!!!
Огромные магические Разломы вспыхивали один за другим, горя всеми цветами радуги, соединяя миры, которые сами Хранители по воле Вселенной веками держали разобщенными. И он делал это не как вор, а как хозяин, будто ему кто-то отдал ключи от хранилища Вселенной.
Первый сжал кулаки.
— Это… это подрыв основ! Мы должны остановить его немедленно!
— Мы должны? — Древний усмехнулся. — Ха. Скажи лучше: мы можем?
Они попытались инициировать протокол связи. Их воля прошла сквозь десятки уровней защиты, пробивая каналы, которые ни один смертный даже представить не мог. Но всё было бесполезно. Сигналы тонули в чужой, колоссальной тишине.
— Ликвидатор! — Первый воззвал так громко, что его крик дрогнул в самой основе зала. — Услышь нас! Ты должен это остановить!!! Это воля самой Вселенной!
Ответа не последовало. Только гул Разломов усиливался, а код Вселенной искрился, как перегруженная сеть.
Древний, обычно невозмутимый, впервые нахмурился.
— Он… не здесь, — тихо сказал он. — Мы ищем его во всех доступных спектрах, но нет. Его сознание уже покинуло этот уровень.
— Куда? — сорвался Первый.
Древний отвернулся от терминала, и в голосе его послышалось странное, горькое восхищение:
— Даже не в этой Вселенной.
И на миг оба Хранителя ощутили то, чего не чувствовали никогда прежде. Страх.
— Протокол Абсолютного Запрета. Активировать, — дрожащим голосом сказал Древний. — В прошлый раз это не помогло. Но, лучшего у них всё равно ничего нет.
Первая Крепость Охотников
Первый Охотник стоял у Стелы Кодекса, когда мир внезапно сделал вдох. Не воздуха — сама ткань реальности как будто бы содрогнулась, тревожно вздрагивая, сжимаясь, а затем расширяясь. На проекции перед ним, там, где находился тот самый Запретный мир, который был уже стянут защитной плёнкой Многомерной, вспыхнуло — сначала коротко, как умирающая лампочка, и в ту же секунду мощно, как прожектор. Многочисленные касания Миров… Разломы…
За этим последовал второй цикл «миганий». Третий. Трепет событий прокатился нитям мироздания, будто кто-то на слух отстроил идеально настроенный «рояль» Вселенной и ударил по клавишам.
Первый тихо выдохнул.
— Сандр… — сказал он в пустой зал так, словно это слово могло стать и молитвой, и предупреждением.
Кодекс отозвался не текстом — ощущением. Как холодный металл, сжатый в ладони: факт подтверждён. Запретный протокол задействован. Уровень доступа: невозможный. Исполнитель: смертный с пометой «Охотник Сандр».
Первый поймал себя на том, что улыбается. Улыбка вышла странной: в ней было и изумление, и лёгкая оторопь, и очень человеческая — почти земная — гордость за брата, который снова сделал шаг туда, где ступеням не положено быть.
— Ну конечно, — произнёс Первый, — кто же, блин, ещё⁈
Стела дрожала от входящего трафика информации. Сейчас всё внимание Первый сосредоточил на Запретном Мире и информация лилась сплошным потоком. На стеле вспыхивали тонкие нити, как струи воды, прорезавшие плотину. Он видел геометрию Разломов — не беспорядок. Они ложились в ритм, в узор: опорные узлы, разворотные петли, буферные карманы для вывода излишков энергии, ретрансляционные точки для поддержания структуры. Это было не просто вскрытие запретного протокола — это был, мать его, фейерверк!
— Я тебя слышу, брат, — шепнул Первый. — И понимаю, что ты замыслил.
Кодекс выдал аккуратный, как приговор, набор предупреждений. Первый слушал и кивал, как кивают наставнику, которого уважаешь, но не обязательно послушаешься. Внутри, в глубине души, где обычные братья держат души тварей, расправлялась старая уверенность: вот оно.
Он провёл ладонью по спинке пустого стулу у стелы — там любил сидеть Старый Мак, отпуская свои реплики. Его и Дэна в крепости не было уже более месяца: оба ушли «миротворцами» и обещали вернуться с кучей мирных договоров или с одной хорошей дракой. Купер был с наставником. Все были на местах. И это было правильно.