И что самое интересное: если сначала послушать описание, то перед глазами у вас бы возник образ древнего зла, беспощадного и неумолимого, который мрачно пожирает миры один за другим, и совсем не кривится. Ха-ха! Ну да, «древнее зло» совсем не кривилось, когда пожирало… вот только не миры, а разломные, мать его, лаймы! Да и его детское лицо и добрая улыбка также слегка не соответствовали его образу.
В общем, видала Каринтия чудеса в своей недолгой жизни, но чтобы так много и в одном флаконе — это было как-то запредельно удивительно.
Но всё же одно общее у них у всех было: все эти чудеса вертелись вокруг одного и того же Охотника — великого Охотника в прошлом, а ныне местечкового барона. И Каринтии было очень любопытно, к чему это всё приведёт.
Так вот, тринадцать людей, которых на самом деле было двенадцать… Ага, ещё один прикол, который она наблюдала: одна душа на двоих у двух близнецов.
В общем, вся эта разношёрстная компания сейчас колбасила враждебные порождения Равномерной Вселенной, про которую… Каринтия уже немного устала перечислять. Но, конечно же, про множественные Вселенные мать ей тоже не рассказывала.
В общем, главным достижением Каринтии в последнее время являлось то, что у неё не лопнул мозг от перегрузки всей этой новой информации и новых впечатлений, которых становилось всё больше и больше.
— Пюрешечки? — уселся рядом с ней блондинистый, дочерна загорелый парень, который из воздуха достал дымящуюся кастрюльку.
Вот такими фокусами её не удивишь: пространственное хранилище есть и у неё самой. Но вот пюрешка Рода Дорничевых — это было интересно. Вот только как достал её этот обормот, она понятия не имела. Ладно бы Пашка — приёмный сын графа Дорничева, и по совместительству Ликвидатора. Он бы мог бы взять её у приёмной матери. Но это был Михаил Галактионов, который имел ещё забавное прозвище от народа дикого племени, в котором его воспитали. Вот где он её достал?
Хотя, надо признать, Мишка был на редкость активным и пробивным парнем. Наверное, самым пробивным из всей дюжины Галактионовых. Или, может быть, это из-за того, что он как-то чересчур навязчиво начал её опекать.
— Спасибо за пюрешку, я её съем. А сам ты можешь свалить куда-нибудь подальше, дабы не мешать моему пищеварению.
Каринтия бесцеремонно забрала кастрюльку, открыла крышку, втянула носом божественный аромат, достала ложку (также из воздуха, из своего пространственного хранилища) и принялась за еду. После двух ложек она повернулась в сторону всё ещё сидевшего рядом парня.
— Я неясно выразилась? Поди погуляй! Пищеварению мешаешь.
— Какая-то ты недружелюбная… Даже для ведьмы, — совсем не смущаясь, улыбнулся Мишка, продолжая с интересом разглядывать её.
— Как будто ты много знаешь про ведьм. Тебе об этом кто, может папуасы твои рассказали? — хмыкнула Каринтия, бросив на него искоса свой взгляд.
И снова Мишка совсем не обиделся.
— Я думаю, что если бы ты познакомилась с этими, как ты выразилась, папуасами, они бы тебе очень понравились. Вот, к примеру, они меня научили пользоваться бумерангом.
И снова жестом фокусника он достал из воздуха кривую деревяшку.
— Научить?
— Миша! — постаралась сделать серьёзный вид Каринтия и даже перестала жевать. — Ты меня напрягаешь. Сейчас всё, что я хочу, это съесть картошечку, и чтобы ты отстал.
— Ну, я, конечно, могу отстать, — хмыкнул Миша. — Но где ты потом ещё пюрешку найдёшь?
— Ну, например, у Паши, — кивнула Каринтия в сторону Павла, который прямо сейчас сидел рядом со своим названным отцом Ликвидатором. А тот ему что-то чертил палкой на земле.
— У него нету, — улыбнулся Мишка.
Какая-то мысль пришла ему в голову, он улыбнулся ещё сильнее. После чего добавил:
— Уже нету.
— В смысле, ты спёр запас пюрешки у своего брата? — округлились глаза у Каринтии.
— Почему сразу спёр? — нахмурился Мишка. — Скажем так, выкупил. Так что в нашем походе сейчас именно я — монопольный владелец знаменитого кулинарного шедевра Дорничевых во всей Равномерной Вселенной!
— Хм… — сказала Каринтия. — Ты знаешь, я, наверное, смогу отказаться от пюрешки, если вместе с этим ты перестанешь мозолить мне глаза.
И снова Мишка весело рассмеялся.
— Вот что я тебе скажу, девочка моя…
— «Девочка моя»? — вспыхнула Каринтия. — Да я на полгода тебя старше!
— Ну, это не значит, что умнее, — невозмутимо парировал Мишка. — В общем, давай так. Если в следующие три боя ты не вернёшь мне должок, значит, согласишься со мной на свидание. Если вернёшь… ну что ж, мы расстанемся друзьями. Идёт?